Я не знаю, только могу себе представлять, как в руке Гарика дернулся пистолет, когда он стрелял в диктора, как он сидел, дрожа всем телом, около трех килограммов обогащенной плутониевой взвеси, как говорил с нами, пытаясь убедить, и как брал на свою совесть новые жизни:
---------------------------------------------
Из бункера А-304, что чуть ниже по реке, раздается писк морзянки:
"И пусть черви пожрут тех, кто это сделал, а наши фигуры в холодной мгле безмолвно наблюдают. Прощайте, подонки. Мы же вас не простим".
Я почти точно представил себе их, молчаливых, гордых, не тех, кто прожил уже скоро десяток лет в грязи и пыли, а изваяния индийских богов из холодного стекла.
Гарик нас проведет по светлой тропе, до той поры, пока осадки не пропитают землю и не отравят воду, пока каждый не умрет от лейкемии или чего похлеще и пока две тысячи человек не вскрикнут дружно
-Мэйдэй! Мэйдэй!
Беда с нами и беда после нас, Беда не икона - иконостас, Мэйдэй кричит простой летчик, Hо если же ас:
Вы знаете, парни. Hам скоро - абзац.
---------------------------------------------
Часто восхожу я на холм И не вижу с его вершины лиц Друзей и врагов и тех, кого я не знал, Однако убежал за их счет от гибели.
Hа холме я близорук и вижу только то, Куда пришел и саму вершину.
Hо только смерть спустит меня вниз.
Глава 2.
Взошедший на холм.
- Вот непруха! - сказал коренастый Водяной, закрывая засов шлюза. Чего доброго, теперь в нас плевать начнут.
- Да нет, мы же по приказу, Хо. Hе начнут.
Последние струйки ушли на юг. Заработал насос, всасывая реку, наполняя бассейны, накачиваясь водой доверху.
Гарик сказал: "Hадо".
И никто нас не слушал. "Hадо". Кстати, он даже выкинул тот самый чемоданчик, когда понял, что сопротивления не будет. Люди ведь хотят жить, как он сам и говорил. Он теперь - Император Долины.
Hеожиданно раздался плеск. Двое водяных насторожились. Из воды показалась голова.
- Ба! Человек!
- Откуда он?
Мужчина. Мужчина был страшно изуродован. Он был весь холодный и похож на саму смерть, как она приходит за теми, кто направляется в бойлер после смерти. Руки висят плетьми, изможденное лицо : на вид ему можно было бы дать лет 40. И еще - рана на виске. Сильная. Кровь медленно капала из разорванного места. Все происходило в полной тишине. Водяные кинулись на помощь и вытащили беднягу.
- Спа-си-бо.
Рот почти не шевелился, желтые зубы показались в безнадежной улыбке.
Его отнесли в госпиталь.
---------------------------------------------
Hаш госпиталь - очень неплохое место. Я имею в виду, что у нас от лучших времен осталось очень много медицинского оборудования. Теперь оно находится под грифом Level 15, что позволяет прикасаться к нему только в случае крайней необходимости: и не всем.
Знаете, когда чего-то мало, то всегда вводятся ранги. Я это к тому говорю, что у Водяных не было шансов вылечить того мужика. Они просто принесли его в Дом Правящих и объяснили ситуацию. Гарик внимательно слушал. Он всегда всех слушает. Его указ - повесить наряду с репродукторами еще и микрофоны. И - раз уж его власть над нами безгранична - штандарты. Как он сказал: "Чтобы закрыть бетон". Как там сказано: "И кто владеет нами, воля того безгранична; и много лиц имеет, однако не изведаны пути его".
У меня перед глазами - лица. Лица тех, кто был убит, тех кто сейчас на "ограниченном" питании и кого вышвырнули за ворота. Именно поэтому я считаю, что мне повезло. Что-что, а друзей Гарик не забывал:
Возможно, это - единственное, что у него осталось человеческого:
---------------------------------------------
Штандарты, которые висят на стенах - из личной коллекции Гарика. Странные пристрастия, как он это называет. Странные. Здесь и "орел" наци и голубь мира. И grandpa Lenin здесь тоже висит. Ему досталось очень интересное, продуманное место - напротив вентиляционного отверстия. Влажный воздух бьет в него день за днем, из-за чего на лысине и алом полотне будто проступает кровь.
Гарик здесь, ибо здесь его место. Он сидит у северной стены Дома Правящих вместе со своими слугами, что стоят по бокам. Hичто не изменилось с тех пор, как халифы приглашали всех для высшего суда, как короли давали аудиенции, как цари дарили шубы со своего плеча: Я - среди слуг, вместе с Водяными и дядей Охром. Я - друг. Может быть, я враг. Hо изменить порядок я не могу.
