От удара у Курта перехватило дыхание, но песок и пара истлевших тел внизу смягчили его падение. Он замер в неловком положении, уткнувшись лицом в песок.
Оглушенный, едва оставаясь в сознании, он все-таки заставил себя открыть глаза. Джо лежал в футе слева, привалившись к стене, словно сломанная и выброшенная на помойку кукла. Его руки были под ним, одна нога согнута под странным углом. Он не двигался.
Где-то над головой раздался странный звук, но Курт не пошевелился. Краем глаза он увидел наверху Халифа. Прогремело несколько выстрелов, в лицо Курту полетели осколки камня и грязь. Что-то острое рассекло кожу на ноге Курта, а потом то ли пуля, то ли осколок камня просвистел прямо перед его лицом.
Он застыл неподвижно, не шевелясь и даже не дыша. До его ушей донеслись крики на арабском. Мимо скользнул луч фонарика. Свет танцевал вокруг них, почти гипнотизируя. Курт оставался на месте. Он хотел, чтобы его враги решили: он — очередной труп на дне колодца.
Еще несколько фраз прозвучало над головой. Свет скользнул по лицам, а потом исчез.
Через минуту взревели двигатели. Курт услышал, как машины тронулись с места, и вскоре рев моторов затих вдали. Их оставили, приняв за мертвых. И, хотя пока враги ошибались, если они не найдут выхода, то смерть их будет лишь вопросом времени.
Гаме заглянула в импровизированную лабораторию, чтобы взглянуть, чем занят Марчетти. Она нашла его согнувшимся над столом, проводившим эксперимент с помощью нагревательной лампы, нескольких температурных датчиков и высокого узкого стакана, полного воды — чистой у дна, мутной сверху.
— В стакане, я полагаю, микроботы?
Марчетти выпрямился.
— Ой, миссис Траут, — вздохнул он, схватившись за грудь. — Не подкрадывайтесь ко мне так!
— Я и не хотела. Вы просто слишком сильно углубились в работу.
— Да, — согласился он, продолжая возиться с одним из зондов, то и дело поглядывая на бегущие по экрану цифры.
— И над чем же вы работаете?
— Просто пытаюсь кое-что понять, — ответил он уклончиво, явно не желая говорить на эту тему.
Она села напротив и посмотрела ему прямо в глаза.
— Почему мужчины так не любят делиться своими догадками? — проговорила она. — Вы так боитесь ошибиться?
— Я ошибался уже миллион раз, — заметил Марчетти. — Сейчас я больше боюсь оказаться прав.
— В чем?
— У меня есть догадка относительно того, что на самом деле происходит.
— И все же вы держите ее в секрете, — продолжала она. — Вы ведете себя как большинство мужчин. Прежде чем решитесь озвучить свою гипотезу, вы хотите получить железные доказательства или по меньшей мере весомые свидетельства. — Она взмахом руки указала на установку. — Вы, похоже, заняты именно этим.
— У вас и в самом деле удивительно развита интуиция, миссис Траут. Могу поспорить, Пол от вас ничего не может скрыть.
— Он давно понял, что и пытаться не стоит.
— Мудрый человек, — кивнул изобретатель с неуверенной улыбкой. — Конечно, вы правы. У меня есть подозрение, что микроботы действительно ответственны за температурные аномалии. Помню, мы обсуждали возможные способы остановить глобальное потепление. Был вариант запустить ракеты и распылить миллионы светоотражающих дисков на орбите или только над полюсами. Сейчас уже не помню… Эти светоотражающие диски должны были блокировать часть солнечного света, отражая его обратно в космос. Небольшой процент. Но достаточный, чтобы нейтрализовать воздействие солнечных лучей.
Гаме вспомнила, что ей приходилось слышать о таком.
— Само собой, у этого проекта было много недостатков, — продолжал Марчетти. — Но сама идея меня заинтриговала. Я долго думал, может ли это сработать.
— Есть прецеденты, — заметила Гаме. — После крупных вулканических извержений пепел в воздухе распространяется надо всем земным шаром, делая то же самое, что и эти диски. Причиной голода в шестом веке нашей эры предположительно стала поднявшаяся в воздух зола. Уменьшилась интенсивность солнечного света, сильно упали урожаи. Тысяча восемьсот пятнадцатый год называют годом без лета,[30] так как средняя температура по всем миру была очень низкой. И виной тому вулкан Тамбора в Индонезии.
