— Вы совершенно правы, мистер Завала.
Он вновь нажал на газ. Негодяи пытались удержаться, но вскоре опять оказались позади катера. На этот раз Курт отвел лодку подальше.
— Подожди! — закричал Отеро, яростно лупя руками по воде. — Я скажу тебе.
Курт прижал руку к уху.
— Скажешь, прежде чем мы отплывем слишком далеко?
— Его зовут Джинн, — отплевываясь, заорал Отеро. — Джинн аль-Халиф.
Курт отпустил педаль, и катер застыл, покачиваясь на волнах.
— И где же мне найти этого Джинна? — рявкнул он. Отеро посмотрел на Мэтсона, который только качал головой.
— Он живет в Йемене, — в отчаянии выпалил Отеро. — Это все, что я знаю.
Во дворе большого дома, возведенного в марокканском стиле, в двух шагах от Аденского залива, наслаждался вечером человек, известный под именем Сабах. Сумерки накрыли мир своим плащом, а Сабах смаковал ужин из баранины, свежих лепешек и нарезанных помидоров. Вокруг него раскачивались тонкие шторы, подхваченные легким бризом, а шум волн, разбивающихся о близлежащие скалы, складывался в успокаивающую, повторяющуюся песню.
Вошел слуга и, подойдя к Сабаху, прошептал ему что-то на ухо.
Сабах все выслушал и кивнул. Небольшая морщинка залегла у него на лбу, когда он услышал новости.
Слуга забрал поднос с тарелками, и Сабах остался сидеть со стаканом черного чая. Звук приближающихся шагов стих под аркой входа.
— Прошу вашей аудиенции, — объявил тот, кто все еще находился в тени.
— Я бы сказал, что она уже началась, — ответил Сабах. — Ведь вы уже здесь, звал я вас или нет.
— Не хотел беспокоить вас, — ответил мужчина. — Ждал, пока вы ужинали.
Сабах жестом предложил гостю сесть.
— Подойди и сядь рядом со мной, Мустафа. Мы старые друзья еще со времен первой войны с Израилем. Оружие, которое ты достал, не помогло нам победить, но позволило мне укрепить положение Халифа и его семьи. А их успех принес удачу и мне.
Мустафа подошел и сел напротив Сабаха, который заметил, что гость чем-то встревожен. Мустафа, как и все смелые люди, обычно держался высокомерно и вел себя решительно. Сабах задался вопросом: что могло взволновать его гостя?
— Удача. Я пришел поговорить именно о ней, — согласился Мустафа. — О твоей удаче, о моей. И о тех, кто забрал себе ее львиную долю.
Сабах сделал глоток чая и поставил стакан на стол. На маленькой тарелочке рядом с ним были свежесрезанные листья кат — растения со стимулирующими свойствами. Нечто вроде мягкого наркотика. Сабах взял один из листиков, сложил его, положил в рот, а потом начал не спеша жевать, высасывая сок.
— Львы всегда получают наибольшую долю, на то они и львы, — сказал Сабах. — Никто не может бросить им вызов.
— Но что, если лев слаб и высокомерен? — поинтересовался Мустафа. — Или он ослеплен собственной гордостью? Тогда другой может подняться и занять его место.
— Ладно тебе, хватит объясняться метафорами, — заметил Сабах. — Ты говоришь про Джинна и его проект. Ты считаешь, что он нас подведет?
Мустафа заколебался, заламывая руки, словно по-прежнему пребывал в большом смятении. Сабах пододвинул ему тарелку с листьями.
— Возьми. Это развяжет тебе язык.
Мустафа оторвал один из листьев и стал мять его между пальцев точно так же, как Сабах. Потом положил его в рот.
— Что из того, что делает Джинн, кажется тебе неправильным? — спросил Сабах.
— Три года обещаний, — вздохнул Мустафа. — Но ни одной капли дождя…
— Подобные перемены требуют времени. И все заранее говорили об этом.
— Но у нас больше нет времени, — сказал Мустафа. — Йемен умирает. Людей под дулами пистолетов выгоняют из городов, потому что на всех не хватает воды.
Сабах сплюнул зеленую слюну и остатки листа в небольшую миску. Он глотнул чая, чтобы освежить рот. Мустафа был прав. Судя по всему, в следующем году в столице будет так мало воды, что никакое нормирование не спасет город. Вынужденная миграция — единственный вариант. Людей выгоняли из городов в другие регионы, но и те были не в лучшем состоянии.
— За последнюю неделю здесь трижды шли дожди, — заметил Сабах. — Дожди, которых обычно тут никогда не бывало. Даже сейчас облака задерживаются из-за гор к северу. Изменения происходят. Джинн выполнит свои обещания.
