— Если вы хотите, чтобы боты были способны хоть на что-то полезное, они должны уметь размножаться.
Курт глубоко вздохнул. По крайней мере, он начал получать ответы, пусть даже их детали ему не нравились.
— И какую же пользу вы хотели извлечь из этих машин?
— Изначально я собирался использовать их как оружие в борьбе с загрязнением океана, — начал Марчетти.
— Они едят грязь, — догадался Курт.
— Не просто едят, — поправил его изобретатель. — Они превращают ее в полезный ресурс. Вы только подумайте. Море сильно загажено, оно буквально задыхается. Проблема в том, что даже в таких местах, как Большое тихоокеанское мусорное пятно,[22] мусор слишком рассредоточен, чтобы его было удобно убирать. Но мой инструмент для очистки питается тем, что убирает, превращая мусор в источник энергии для уборки! — Ученый показал на экран. — Вот для чего я изобрел автономного робота, способного питаться и размножаться. Они живут в морской воде, плавая там, пока не наткнутся на пластик или другой мусор. Тогда они его съедают, при этом используя продукты разложения и металлы из морской воды, чтобы строить свои копии. Вуаля! Настоящее размножение, только без веселья.
Курт всегда поражался тому, до какой степени весь мир был равнодушен к загрязнению Мирового океана. А ведь океан дает нам три четверти кислорода, треть пищи. Но люди действовали так, словно все это ерунда! До тех пор пока негде станет рыбачить и нечем дышать, никто и пальцем не пошевелит чисто из экономических соображений.
Решение Марчетти было странным, но элегантным. Поскольку никто не хотел решать эту проблему, он предложил способ, как все исправить, в самом деле, и пальцем не пошевелив.
Джо, казалось, согласился.
— По-моему, гениально, — объявил он.
— По-моему, безумие, — ответил Курт.
— Вы и не подозреваете, как часто безумие граничит с гениальностью, — заметил Марчетти. — Но настоящее безумие — ничего не делать. Или сбрасывать миллиарды тонн мусора и пластмассы в океан, который кормит половину планеты. Могли бы вы представить себе многоголосый крик, невероятные причитания, если в янтарные волны пшеницы посыпятся зажигалки, пластиковые бутылки, моноволокна и обломки детских игрушек? А ведь именно так мы поступаем с океанами. И с каждым годом становится все хуже.
— С этим я согласен, — подтвердил Курт. — Но выпустить на свободу стаю размножающихся машин, надеясь, что они сами собой все исправят и ничего не испортят, — не самый разумный путь.
Марчетти откинулся на спинку кресла.
— Все так решили. Никому это не понравилось. Поэтому я и сказал, что замысел так и не был воплощен.
— Тогда как они оказались на судне моего брата? — прямо спросила Лилани.
Курт посмотрел на Марчетти, ожидая ответа. Но тот не ответил. Глаза его были полны страха. Остин повернулся и увидел, чего так испугался хозяин острова.
Лилани держала в руках небольшой пистолет. И его дуло было нацелено прямо в грудь Марчетти.
— Клянусь, — проговорил Марчетти, инстинктивно подняв руки. — Я не знаю, как эти штуки попали на судно вашего брата.
Шагнув вперед, Курт встал между Лилани и миллиардером.
— Убери пистолет, — потребовал он.
— Почему? — спросила она.
— Потому что он — наша единственная зацепка, — твердо сказал Курт. — Вы убьете его и никогда не узнаете, что случилось. И, уж прости, я позабочусь, чтобы ты за это отправилась в тюрьму.
— Но он же создал эти машины, — возразила она. — Он в этом признался. Мы нашли виновника.
Курт заглянул ей в глаза. Он надеялся увидеть там страх, сомнения, неуверенность. Но в глазах Лилани был лишь холодный гнев.
— Отойди, Курт.
— Ты устала от одиночества, — повторил он те слова, что услышал от нее в отеле. — Спусти курок, и ты окажешься более одинокой, чем можно себе вообразить.
— Он убил моего брата, и если он не расскажет нам почему, я сравняю счет, — проговорила она. — А теперь, пожалуйста, убирайся с моей дороги.
Курт даже не пошевелился.
— Послушайте, — нервно продолжал Марчетти. — Я не имею никакого отношения к смерти вашего брата. Но, может быть, я смогу помочь вам узнать, кто это сделал.
— Как? — спросил Остин.
