Надолго наступила тишина. Женщины внизу окончили пение.
– Я сегодня прочитала в газете твою статью, – сказала Нина. – О великосветской шведке, которая убила Астрид и всю семью.
Анника удивленно выпрямилась:
– Это было в газете?
– Там не было почти ничего другого. Огромная статья на несколько страниц. Кто эта женщина?
Значит, почта не только дошла, но и упала на добрую почву.
– Карита Халлинг Гонсалес, по-настоящему превосходная актриса. Она сумела очаровать все свое окружение, может быть, даже саму себя. Я не знаю людей, которые умели бы так притворяться. Я много о ней думала.
Анника задрожала и залезла под одеяло.
Какое-то время они молчали.
– Я знала, что у Давида есть вторая семья, – тихо произнесла Нина.
Анника вздрогнула.
– Что ты имеешь в виду? Ты все это знала много лет?
– Мне об этом рассказала Ивонна, но я ей не поверила.
Нина смотрела прямо перед собой невидящим взглядом.
– Это было пять лет назад. Я знала, что Ивонна была буквально одержима Давидом, это была идея фикс с самого детства. Я искала ее, чтобы попросить оставить Юлию в покое. – Она пощупала свои волосы. – Вот тогда Ивонна и сказала мне, что у Давида другая семья, жена и три дочери.
Он мог иметь много жен, четыре, согласно Корану, но Ивонна считала, что это она его первая жена, пусть даже они и не были официально женаты. Она первой обладала им. Думаю, для нее все это стало большим потрясением.
Нина отбросила со лба прядь волос.
– Я прекратила с ней всякое общение. Тогда я разговаривала с ней в последний раз.
– А потом, – сказала Анника, – какие-то подпольные торговцы решили перехватить деньги наркоманов. Это Филипп совершил убийство на Санкт-Паульсгатан? Или все же это была Ивонна?
Нина встала и подошла окну.
– Какое это теперь имеет значение? Они оба мертвы.
Анника смотрела на ее прямую спину, развернутые плечи и на конский хвост, висевший как плеть.
– В этом нет твоей вины, – сказала Анника.
Нина подняла руки и прижала их ко лбу.
– Дорогая моя, – произнесла она тихо. – Она бежала в наркотический туман и алкогольное опьянение, но оставила все остальное мне.
Анника обернулась к Нине, но продолжения не последовало.
– Что, – спросила она, – оставила тебе?
Прямая спина Нины чуть-чуть сгорбилась.
– Я росла без сестер и братьев, без дружеских и родственных привязанностей, но в конечном счете именно я смогла собрать нас всех вместе. Она завела меня и бросила.
– Наверное, она хотела добыть для тебя место под солнцем.
Нина не ответила.
Анника подняла с пола книгу.
– Ты не знаешь, где находится этот Гудагорден?
Нина тяжело вздохнула. Она покачнулась и ухватилась за оконный переплет, чтобы устоять на ногах.
– Я там росла. Мама его унаследовала. Мы переехали туда, когда умерли Гуннар и Хельга. Именно поэтому мы и уехали с Тенерифе. Мама была единственной наследницей. Они завещали все свое имущество церкви, но завещание не нашли и посчитали его юридически ничтожным.
Анника молча ждала.
– Мама ненавидела эту усадьбу, – тихо произнесла Нина. – Я не понимаю, почему она ее не продала. Она съедала ее и изнутри и снаружи.
– Там действительно есть поблизости озеро?
– Да, озеро Спетебю находится возле самого Гудагордена, или Сольгордена, как окрестила его мама. Озеро находится между Экебю и Сольвиком, недалеко от Валлы.
– Я знаю, где находится Валла, – сказала Анника. – У меня была одноклассница там, она жила в Хэрингвегене.
– Горден находится по ту же сторону железной дороги, по дороге на Бьёрвик.
– Я знаю эти места.
Нина снова уставилась в темноту.
– Недалеко от Гордена находится маленький песчаный пляж, на котором растет огромный дуб, – бесцветным голосом заговорила Нина. – Мама предупреждала, что там очень опасно, что там есть подводные течения и зыбучий песок.
Она отвернулась от окна, подошла к кровати и взяла в руки книгу.
– Ты думаешь, что это правда? Что именно поэтому мама никогда не разрешала мне там купаться?
Анника положила руку Нине на плечо.
– С этим надо просто разобраться, – сказала она.
В дверь постучали, и обе женщины, вздрогнув, переглянулись.
– Войдите, – сказала Нина.
Дверь приоткрылась, и в спально заглянули Сюзетта и Амира.
