— Братан местного штампа. Санитар.
— Сережа?
—
«Ну-ну, подумал Климов. — Это новость. Выходит санитар Сережа, то бишь, «Медик», двоюродный брат Слакогуза. Все понятно».
— Сколько в банде?
— Чего, сколько? — «Чистый» подтянул под себя ногу и скривился.
— Человек.
— Семьдесят восемь.
— Кто ведет переговоры с контрразведкой?
— «Медик».
— Что он требует еще?
— Два вертолета, один «Боинг» и четыре «МИГа».
— Срок ультиматума?
— Двадцать четыре часа.
Заметив, что здоровая рука «Чистого» нащупывает рацию, торчавшую в кармане, Климов встал и отобрал ее.
— А ну…
Рация была японской, мощной. С большим радиусом действия.
Климов встал спиной к окну, включил «прием». В динамике раздался голос «Медика».
— Мишань, где «Чистый»?
Слакогуз ответил:
— С медвежатами в аптеке возится. Притыривает наркоту.
— Давно?
— Да с полчаса уже.
— Увидишь, передай: пусть ко мне едет.
Рация умолкла, и Климов ее выключил.
— Где схрон у «Медика»?
— Какой там схрон, — презрительно ответил «Чистый». — От кого здесь прятаться?
— Хотя бы от меня.
— Кончай понтить, — впервые усмехнулся «Чистый». — Здесь все схвачено.
— Пока что мной, а не тобой, — напомнил Климов.
— Это как сказать, — глаза у «Чистого» налились злобой. — Если бы не «Кент», сундук с клопами…
— Хватит! — оборвал его тираду Климов. — Отвечай по существу. Где «Медик»?
— В шахтоуправлении. Вместо директора.
— Конкретней!
— Третий этаж. Четвертый кабинет налево…
— И?..
— Потом направо.
— Сколько в охране?
— Трое.
— Кто они?
— Омоновцы.
— Уволенные?
—
— Где Петр? — вопрос был задан «в лоб» и неожиданно.
— Который?
— Хорошилов. Вы взяли его красный Москвичок».
— А… этот… — мрачные звериные глаза подернулись туманом. — Он…
Рука с тяжелым «Магнумом» сама пошла вперед.
Заметив это, «Чистый» смягчил голос:
— …ушел от пули.
Климов облегченно выдохнул.
— Нормально. — И даже рассмеялся: — Хорошо! «Хорошо иметь двойника, который сообщает радостные вести», — подумал он и приступил к вьіполнеиию следующего пункта намеченного им плана.
Переодевшись в «камуфляж» раздетого им «Чистого», Климов примерил его ковано-тяжелые ботинки, убедился, что они ему как раз, не жмут, не давят, закинул кепку Федора на шкаф, надел на голову кепку-афганку, посмотрел на себя в зеркало, слегка прищурил взгляд. Теперь он походил на «Чистого», как две капли воды, вот только усов не было. Двух небольших стрелок над верхней губой.
Наблюдавший за его действиями «Чистый», в одних трусах сидевший на полу, не смог сдержать ухмылку.
— Кого ты хочешь фраернутъ, бельмондо еханый? Да «Медик» каждый жест мой знает, как себя!
— А я с блудой! — пошутил Климов и, взяв со шкафа клинок Пустоглазого, засунул его в ножны. Разумнее, конечно, было взять нож «Чистого», но задерживаться один на один с «Медиком» он не собирался. Если план выгорит и все получится, как он задумал, такие мелочи, как финка в ножнах, отойдут на третье место. Сейчас ему важнее было иметь при себе нож диверсанта с ртутным центром тяжести. Такой можно метать — и на большое расстояние. И на короткое.
Приказав «Чистому» вытянуться на полу, он еще раз поразился его атлетическому телосложению. Крепкие грудные мышцы, мощные плечи, прекрасные бицепсы. И ни одной татуировки. Чемпион мира, а не вор в законе. Главарь банды.
— Сколько твоих бойцов в деле? — спросил Климов, когда закатал «Чистого» в ковер, лежавший на полу.
— Пятьдесят два, — морщась от боли и своей беспомощности, просипел «Чистый». — Остальные «Медика».
«Не может быть, чтоб это было так. — подумал Климов. — Чем крупнее авторитет, тем больше у него обязанностей перед сильными мира сего, а те без присмотра «духовых» не оставляют. Имеют в их бандах своих порученцев, своих полномочных послов, представителей, секретных киллеров. Наемников-убийц. Чуть что не так, и «центровому» крышка».
— Кто за тобой?
Климов приставил к виску «Чистого» его хромированный «Магнум».
— Только живо. Я спешу.
— Я же ответил: «Чистый», в смысле, «Медик».
— А может быть, еще есть один «мытый»?
Уловив издевку, «Чистый» хмыкнул.
— Нет.
— А кто за «Медиком»?
— Не знаю.
— Климов ткнул ствол «Магнума» в рот «Чистого».
