– Мне, – продолжила Тина. – Когда мы были на чердаке.
– Да, – с сожалением произнес Даня, – не так ты девушек окучиваешь. Не так. И не тех.
Никита пересказал друзьям увиденное, а потом они принялись обсуждать, что значит «между землей и небом»?
– Аэропорт, – сказала Тина. – Место, где люди и самолеты взлетают и приземляются.
Никита обдумал: похоже.
– И что теперь делать? – спросил он.
– Я бы нашла родителей мальчишки и передала им. Может, это шанс? – Оля была серьезна.
– Только лучше анонимно, письмо им в почтовый ящик брось, – добавил Даня. – А то ведь не поймут, а ты заколеблешься объяснять.
– Так и сделаю, – Никита был с ними согласен. – Чей ход? И давайте читать вслух, что выпадет. Это не просто игра.
Перед тем, как первый раз бросить кубик, Нина загадала желание: «Хочу разобраться в себе». Может, с чьей-то точки зрения дурацкое, но для нее необходимое. Ну не миллионы же просить с прекрасным принцем в придачу! Правила лучше соблюдать: раз так положено, значит, Нина так и поступит. А потом с игрой стало твориться неладное.
Помимо Никиты, подсказки достались Дане и самой Нине. Повторилась та же ситуация, что и с Никитой – окружающие видели совсем другие надписи, чем игроки. Дане выпало: «Ты ищешь истинную любовь. Но готов ли ты ради нее пожертвовать жизнью?» Никита и остальные прочитали: «Любовь белокурой мавки, что может быть слаще?» На открывшейся створке была нарисована блондинистая девушка, одетая в льняную рубаху. Ее обнаженное плечо призывно белело.
– Мавка – это же покойница? – наморщил лоб Костя.
– Дух умершего в образе живого человека, – уточнила Тина.
Нина читать свое отказалась наотрез. Она резко вышла из комнаты и вернулась лишь через пять минут.
– Да что с тобой? – Даня решил перевести все в шутку. – Это же игра.
– Это не игра, – отрезала Нина, – и мне страшно. И вы разве не заметили, что она и книга одинаково называются?
– Думаешь, это что-то значит? – отмахнулся Даня. – Наверное, игру по книге создали, вот и все.
– Давайте бросим, – предложил Никита. – Уже десятый час, можем пораньше лечь, все равно темно уже.
Комнату освещали две керосиновые лампы и свечи, для похода в туалет был припасен металлический фонарь.
– Нет, – заартачилась Нина, – я хочу знать, чем все закончится.
Иногда на нее находило, она была в курсе об своей особенности, но особо не сопротивлялась: у человека должны быть недостатки. Именно это делает его человеком. А еще Нина не любила, когда привычный мир скатывался в мистицизм. Все эти красные нитки на запястье якобы от сглаза, все эти слова-обереги: «Все мое со мной, все твое с тобой. Чужого не надо, но и свое не отдам». На дворе двадцать первый век, люди скоро полетят на Марс, а кое-кто застрял в Средневековье и готов лечиться засушенной лягушачьей лапкой. Все эти домыслы об информационном поле вокруг Земли, о выходе в коллективное бессознательное из той же области – одна бабка сказала.
Сначала она думала, что Никита и Даня договорились разыграть прочих, но открыла окошко и на мгновение увидела фотографию умершего прадеда, такую же как в их семейном альбоме. Рядом было написано: «Ты главный подарок в жизни. Счастлив будет тот, кого полюбишь». Рядом Костя зубоскалил о страсти к волколаку, чей полуобнаженный торс в человеческом обличии был изображен тут же.
– Волосатый мужчина, страстный, – ржал он.
– Как ты, – поддел его Даня.
Нина психанула и убежала в пустую кухню, где, глядя на остывающую печь, вспоминала, как мать рассказывала о старом новогоднем сне: «Дед приснился. Сказал, что приготовил мне подарок на праздник, но узнаю об этом позже». Мать тогда не подозревала, что беременна, Нина родилась двадцатого сентября.
Матери везло на подобные случаи. Она работала психологом в комиссии. Однажды к ней привели мальчишку двух с половиной лет. Женщина, приведшая его, была возрастная. Мать спросила: единственный ли ребенок? Это было связано с компенсацией. А женщина неожиданно разоткровенничалась и поведала, что был у нее сын. Погиб подростком – одноклассники убили. А через два года он приснился и сообщил, что готов вновь прийти, но в этот раз его надо назвать Сережей.
