Выяснить существо нового претендента стать кандидатом в члены КПСС поручили детскому писателю детективного жанра с фантастическим уклоном Томану. Он побывал не только в институте электромеханики, где получил высокую оценку первого главного инженера, но и в районных отделениях МВД и Госбезопасности.
— Мы проверяли деятельность товарища Званцева за рубежом. Будучи уполномоченным ГКО в звании полковника, он, обладая огромными возможностями, в отличие от своих коллег на других фронтах, никак не использовал свое высокое положение в личных целях. Ничего ценного для себя не привез, справившись с порученной работой инициативно и успешно. В конце войны получил тяжелые ранения, что не помешало ему привести в Москву колонну автомашин с трофейным грузом, — сообщали Начальники силовых ведомств посланцу писательской партийной организации.
Последний недоуменный вопрос к вступающему в ряды партии возник уже на партийном собрании.
Былая комсомолка ехидно спросила:
— Как понять заполненную вами анкету, где вы пишете, что работали сперва машинистом, а потом вдруг масленщиком? Это вызывает недоверие ко всей анкете.
— Машинистом, если не сказать “машинисткой”, я работал тринадцатилетним мальчишкой в Омском Губздраве, окончив курсы машинописи и стенографии в 1919 году, а масленщиком в 1922 году, как слушатель Омского механико-строительного техникума, у паровой машины парохода, плававшего по Иртышу.
— Небось девичьим голоском свиданья мужикам назначал по телефону, — раздался голос места.
— Бывало, — признался Званцев, вызвав общий смех.
— Теперь мне все ясно, — постучал карандашом о стол председательствующий, — и даже забавно. О вашем семейном положении с вами будет говорить секретарь райкома, который после нашего партийного собрания пригласит вас к себе.
Партийное собрание состоялось из-за ремонта не в помещении Союза писателей, а в столовой Литературного института имени Герцена на Страстном бульваре рядом с Камерным театром.
Это было серое полуподвальное помещение, собравшее членов партии, прозаиков. Почти никто из них произведений Званцева не читал, и знакомились они с ним по анкетным данным. Томан дал справку о проведенной им проверке соискателя.
Затем начались вопросы к самому претенденту:
— Вы не состояли ни в пионерской, ни в комсомольской организации из-за непролетарского происхождения, — задавал вопрос Лазарь Лагин. — Что же способствовало вашему становлению, приведшему теперь вас без благотворного влияния коллектива в 48-милетнем возрасте в партию?
— В пионерские годы я был уже совслужащим и в детском кругу не вращался. Кроме того, имел не рабоче-крестьянских родителей, что мало способствовало бы моему вступлению в комсомол. Но коллективизм был привит мне, пусть это никого не удивит, командными соревнованиями шахматистов, в которых я участвовал. Академическая успеваемость в институте способствовала прохождению мною классовой чистки, когда из института изгонялись чуждые элементы. Ну, а после окончания института, я всегда равнялся по передовым коммунистам, стремясь быть непартийным большевиком. И сейчас стою перед вами не как сын своих родителей, ставших в наше время рядовыми трудящимися, а как самостоятельный человек, не стремясь получить от этого какую-либо выгоду. Я пришел со своим литературным багажом. Мой “Пылающий остров”, печатался не только у нас в “Пионерской правде”, но и в органе французских коммунистов “Юманите”, по словам Главного редактора газеты Анри Стилла, как острое идеологическое оружие. Я хотел бы, чтобы эти слова французского коммуниста прозвучали рекомендацией меня в ряды нашей партии.
Партийное собрание единогласно приняло Званцева в кандидаты партии. Но предстояло пройти еще собеседование с секретарем Краснопресненского райкома партии.
Вечером за обычной шахматной партией Женя Загорянский спросил:
— Ну, каково было свидание с партбоссом?
— Главный вопрос касался моральной чистоты члена партии и моих семейных дел.
— На путь истинный наставлял?
— Он сказал, что это единственное, что меня не украшает, и для члена партии нетерпимо. Это ведь великое дело, Женя, прозрачность каждого члена партии перед нею.
