— Я — писатель Александр Званцев. Только в таком виде могу пройти к жене, которая второй месяц ждет у Григорова стимулятор сердца.
— Так что же не взяли у Григорова постоянный пропуск? — спросил Бураковский.
— Не рискнул к нему обратиться.
— Что-то не похоже на вас, чтобы не рискнуть, — заметил главный врач.
— Направляйтесь сейчас к Григорову, мы идем от него, и передайте ему, что я, как директор института, разрешил выдать вам постоянный пропуск, а мне в следующий раз через него передайте свою книжку с авторской надписью. Может быть, “Фаэты” или что другое.
И Званцев вместо того, чтобы встретиться с Танюшей, явился в кабинет профессора Григорова.
Тот встретил его с удивлением:
— Я помню вас. Вы приходили ко мне на прием с супругой, нашей теперешней пациенткой. Но я не знал, что вы медик.
— Я не медик, Сергей Семенович. Это просто маскарад, чтобы проникнуть к вам при карантине. Я писатель и инженер.
Григоров расхохотался:
— Маскарад! Ну, молодец! И вас за профессора принимали?
— Даже за Пана-профессора. Правда, не все. Только что на Бураковского нарвался, и главного врача.
— Ну и спектакль! Воображаю гнев Бураковского. Он, наверно, операционным столом вам пригрозил с лишением мужского достоинства?
— Нет, попросил зайти к вам и получить у вас постоянный пропуск. Правда, контрибуцию наложил. Книгу с авторской надписью через вас передать.
— А чем я хуже? Пропуск я вам и сам бы дал. Но книга и мне причитается.
— Я к вам и сам собирался, правда, по другому поводу, да наряда своего стеснялся.
— Чтобы его надеть, храбрость надо иметь. А я в войну артиллерийской батареей командовал. И качество такое ценю. Мне сейчас в операционную. Но по другому поводу приглашаю вас зайти. И с книжкой.
— Я не забуду, — пообещал Званцев.
— А какой у вас повод был? — спросил профессор Григоров, когда Званцев принес ему свой роман “Сильнее времени”.
— Инженерный. Узнал я, что стимуляторы вы на срок до двух лет ставите. А там — новая операция.
— Без этого не обойтись. Батарейки истощаются.
— И без батареек, и без повторных операций надо обойтись.
— А ну-ка, ну-ка! Это как же так? — сразу заинтересовался профессор.
— Подкожную электростанцию вместе со стимулятором имплантировать.
— На каком же топливе? Впрыскивать его что ли?
— Бестопливная МЭC, микрогэс. Приводиться в действие будет непроизвольными движениями человека. Как вот в этих часах. Мне в Швейцарии на шахматном Конгрессе подарили. Заводить не надо. Самоподзавод от движения руки, — и Званцев показал свои ручные часы.
— Так ведь стимулятор не под кожу руки, а в грудь имплантируется, поближе к сердцу.
— А под кожей руки тонкий проводок к плечу протянуть можете?
— Это можем. Только не проводок, а электроды, что от стимулятора к сердцу идут. Мы их теперь по вене пропускать будем.
— Зачем электроды? Стимулятор от аккумуляторчика питаться будет. А по проводам подзарядный ток все время поступать станет.
— Вы изобретатель?
— Есть грех.
— У меня тоже авторские свидетельства есть. На электроды. С одним инженером вместе получили.
— Теперь еще получите.
— Для нас наука — первое дело. Только вы, “Пан-профессор”, в следующей раз рисуночек или эскиз мне принесите, а то на пальцах не шибко понятно. А мы, хирурги — самый консервативный народ, новшества не любим. Нам бы все по старинке. Ведь по живому режем. А первая заповедь Гиппократа — “Не повреди”.
Таня поразилась, увидев мужа, выходящим вместе с профессором из его кабинета.
И еще больше удивилась, узнав, чем они были заняты. Ревниво спросила:
— Что ж ты теперь не ради меня сюда приходить будешь?
— Родная моя! Так я ж ради тебя изобретаю!
Так образовался творческий союз Григоров-Званцев. К ним примкнул инженер, соратник Званцева по военному времени в НИИ-627 Зелик Львович Персиц, обладавший редкой пробивной силой. Он загорелся идеей подкожной микроэлектростанции и взялся осуществить в металле опытные образцы на опытном заводе медицинского оборудования.
Но скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Не так просто оказалось создать крохотную энергостанцию.
Возникло множество препятствий.
Прежде всего, никто не открывал такой темы и не финансировал ее. Все делалось самодеятельно на голом энтузиазме за счет Званцева. Одна за другой появлялись модели, сделанные умельцами, то в Жуковском, то в Истре или в Москве на опытном заводе медоборудования.
