Я переводила взгляд с Перри на леди Клару. Я так гордилась тем, что могу вообще разобрать, что написано в приглашении. Но это оказалось не приобретенным навыком, а поводом для неловкости. Что бы я ни делала, это было недостаточно хорошо для высшего света.
– Не буду, – напряженно пообещала я. – Леди Клара, могу я пойти к себе и снять шляпку?
Она резко посмотрела на меня, но потом ее взгляд смягчился.
– Разумеется, – сказала она. – Я и забыла, что тебе нездоровится. Ступай и приляг, я пришлю твою горничную, чтобы она помогла тебе заблаговременно одеться к обеду.
Она кивнула на шнурок возле камина, чтобы я его потянула, и я посмотрела на часы. Было три часа.
– Мы не сядем обедать еще несколько часов! – рассеянно сказала леди Клара. – Теперь будем жить по городскому времени! Обедаем сегодня в шесть, а потом, когда начнем развлекаться, будем еще позже. Миссис Гилрой может принести тебе кусок хлеба и пирога в комнату.
– Спасибо, – сказала я.
Перри открыл мне дверь, а потом вышел вслед за мной. Из глубины длинного коридора, оттуда, где, как я предположила, была черная лестница, появилась горничная, присела перед нами и стала ждать. Взгляд Перри был затуманен, он пил по дороге, а джин, добавленный в глинтвейн, еще больше его разморил.
– Я добуду пирог, – предложил он. – Устроим пикник. Будет, как в тот день, в лесу, когда я тебя принял за мальчишку с конюшни и мы решили, что будем друзьями.
– Хорошо, – безутешно сказала я.
Я последовала за горничной по коридору, неся новую шляпку за ленты, так что цветы у нее на боку задевали толстый ковер. Горничная распахнула дверь и отступила в сторону.
Комната была просторной и приятной; я подумала, что она, видимо, принадлежала мегере Марии до того, как та вышла замуж. Белая с золотом кровать и такой же туалетный столик с зеркалом, перед ним табурет. Висячий шкаф для платьев и накидок. Окно с намертво закрашенными рамами, выходившее на улицу, по которой туда-сюда ехали кареты и сновали посыльные и лакеи. Пахло затхлостью, словно в Лондоне не дули чистые ветра. Я сморщила нос от застарелого запаха духов и пудры для волос. Невозможно было представить, что я тут смогу заснуть. Как в тюрьме.
За дверью раздался грохот – Перри с подносом в руках врезался в нее. Я подошла, распахнула дверь, и Перри нетвердыми ногами зашел в комнату. Открытая бутылка вина упала набок и каталась по подносу, поливая вином сливовый пирог, кексики, печенье и ломтики хлеба с маслом. Блюдце с джемом съехало на дальний край подноса и, никем не замеченное, прилипло к камзолу Перри. Поднос был залит красным вином, еда насквозь промокла.
Перри плюхнул свою ношу на каминный коврик, так ничего и не заметив.
– Вот теперь можем устроиться с удобством, – удовлетворенно сказал он.
Я хихикнула.
– Да, можем.
Мы выпили друг за друга остатки вина, съели размокший сливовый пирог и печенье в красных пятнах, а потом свернулись одним клубком, как пьяные щенки, и дремали у огня, пока в дверь не постучала горничная, сказавшая, что мне пора одеваться к обеду.
Леди Клара сказала, что я готова войти в лондонское общество, но я сомневалась в ее словах: пока что все, что я делала в Сассексе, было неуловимо не так.
Но когда мы приехали в Лондон, она стала осуждать меня крайне редко, и я, сухо улыбнувшись, вспомнила, как Роберт Гауер никогда не судил представление на арене. Это на репетициях он был суровым надсмотрщиком. На арене он ободряюще улыбался.
Леди Клара вела себя так же, и моя жизнь в Лондоне превратилась в одно бесконечное представление: я делала трюки, которым меня выучили, и полагалась на то, что леди Клара не станет присматриваться к совершенным мною ошибкам. Она замечательно меня прикрывала. Когда молодая леди подошла к пианино, чтобы поиграть, и, обернувшись ко мне, спросила: «Вы поете, мисс Лейси?» – именно леди Клара сказала, что я беру уроки у одного из лучших учителей и он настаивает на том, что между занятиями моему голосу нужен покой.
Все кивнули с изрядным уважением, и только молодая леди за пианино, казалось, была раздосадована.
От танцев меня освобождали, пока мы не пришли в «Олмакс», какой-то клуб, где я должна была впервые танцевать с Перри.
