– Она цеплялась за столб? – спросила я.
– Ты это видела, да? – спросил Уилл.
В голосе его гудело осуждение тех, кто видел неприкрытую нужду этой женщины и оставил ее на милость наемных разрушителей.
– Да, она цеплялась за столб. Ей было некуда идти. Она боялась попасть в работный дом, потому что у нее отняли бы детей. Я взял ее с тремя детьми к себе. Какое-то время буду их кормить.
– Ты будешь нянчить троих малышей? – со смехом спросила я.
Я хотела его уязвить, хотела, чтобы он сорвался на меня, раз уж он считал, что я настолько не права. Я злилась на него за то, что он приютил женщину с детьми. Мне не нравилось, что его будут считать мужем больной жены и отцом троих детей.
– Лучше я буду жить с тремя малышами, чем в Холле с одним большим ребенком и его мамой, – нахмурившись, сказал Уилл.
– Ты имеешь в виду лорда Перегрина? – спросила я, изо всех сил подражая презрительному тону леди Клары.
Уилл поднялся на ноги и твердо взглянул мне в глаза.
– Не говори со мной так, глупая потаскуха, – сказал он. – Я слышал, ты учишься так говорить, и будь я проклят, если знаю, зачем ты пытаешься превратиться в кого-то, кто не ты. Я слышал, что Тед Тайяк говорил о твоей маме, о леди Лейси, которая как-то каталась в грязи, дерясь с одной из девочек Денч. Ее лучшей подругой была деревенская девчонка, и она любила Джеймса Фортескью. Она бы никогда так говорить не стала! Твоя бабушка Беатрис ругалась, как пахарь, и надавала бы тебе по заднице за то, что ты так говоришь с рабочим человеком.
Я сжала пятками бока Моря и развернула его так резко, что он едва не встал на дыбы. Он прыгнул с берега на середину ручья, и оттуда я развернулась и крикнула:
– Ты уволен, Уилл Тайяк! – прокричала я. – Уволен, и можешь убираться с моей земли в ад! Сегодня же соберешь вещи, и ты, и все шлюхи в твоем доме! Убирайся с моей земли и не смей возвращаться!
Он уперся кулаками в пояс и крикнул в ответ:
– Тебе эта земля не принадлежит, и ты ею не управляешь, Сара Лейси. Ты еще не доросла, ты ничего не можешь подписать, никого не можешь назначить, никого уволить. Я получаю приказы от Джеймса Фортескью и только – ближайшие пять лет. Так и передай лорду Перри с наилучшими пожеланиями от соседа.
– Я тебя выгоню с этой земли в течение года! – закричала я.
Горе, злость и разочарование бурлили во мне, как в кастрюле, слишком плотно накрытой крышкой.
– Я выхожу замуж за лорда Перегрина, как только уладят дела и закончится сезон! И нам с ним будет принадлежать земля от Мидхерста до Коукинга, и тогда посмотрим, кто отдает приказы, а кто их исполняет, и сможешь ли ты найти в Сассексе работу!
Он спрыгнул с берега, одним резким движением, быстрее, чем я могла представить. Он оказался в воде, возле меня, и Море отпрянул с испуганным фырканьем. Уилл схватил меня за колено и талию, а потом за руку – и стащил со спины Моря, так что я плюхнулась в ручей рядом с ним, и мои новые сапоги для верховой езды полностью ушли в воду. Уилл сгреб меня за плечи и так затряс, что голова моя заболталась на шее.
– Что? – крикнул он. – Что ты говоришь? Что ты сказала?
Я сверкнула на него глазами, злая, не испугавшаяся его ярости.
– Я выхожу замуж за лорда Перегрина, – сказала я. – Его мать уже знает. Об этом объявят. Это правда.
Еще секунду его карие горящие глаза смотрели на меня, потом он оттолкнул меня, так что я, споткнувшись, отлетела к боку Моря. Уилл побрел вниз по течению к мелководью и выбрался на берег, неловко ступая сапогами, полными воды. Я отвернулась и вспрыгнула на спину Моря так легко, словно была на арене, после чего развернула его, как торжествующий кавалерист.
Но взглянув на Уилла, я была так потрясена, что улыбка пропала с моего лица. У него был такой вид, словно я ударила его ножом в сердце. Я ахнула, когда мы встретились глазами.
– Ты выйдешь за него? – спросил Уилл.
– Да, – тихо ответила я.
Мой гнев прошел, не осталось ничего, кроме его карих глаз, темных и прищуренных, словно его мучила боль.
– Ты сказала Джеймсу Фортескью?
– Я напишу сегодня.
– Ты этого хочешь, Сара?
– Да, – ответила я.
Я так хотела сказать ему, что я хочу этого, потому что не знаю ни кто я, ни куда мне идти. Потому что мне нужна какая-то семья, какой-то дом, где мне будет место. Потому что мы с Перри похожи: оба потерянные, оба нелюбимые, обоих нельзя любить.
