– Поехали! – сказала я, тронула Море пяткой и развернула его.
Мы скакали по гребню холма, пока не доехали до каменного столба, отмечавшего, что дальше начинаются мои земли. Дорога тут же стала шире, ее опахали от пожара, и полотно получилось широкое, как для скачек. Чистый белый песок, обрамленный торфом выгона.
– Наперегонки? – крикнул Перри.
Я кивнула и придержала Море, чтобы Перри поравнялся со мной, а потом дала ему фору.
Мы помчались по дороге рядом.
Море шел быстрее, чем когда-либо, когда ему выпадало состязаться с другой чистокровной лошадью. Возможно, конь Перри был чистокровнее, но Море был куда лучше подготовлен, я ездила на нем каждый день. Мы вырвались вперед, прежде чем дорога поднялась на холм. На вершине я остановилась.
Перри со своим гунтером отстал от нас на полпути. С улыбкой подъехав ко мне, Перри спрыгнул с седла.
– Шляпу потерял, – сказал он, ухмыляясь. – Придется возвращаться тем же путем.
Без шляпы его золотые кудри поднялись светлой копной. Голубые глаза смотрели ясно и блестели, на щеках играл румянец. Любая девушка в мире влюбилась бы в него с первого взгляда.
Я протянула руку и прикоснулась к его макушке. Он посмотрел на меня, поднял руки и снял меня со спины Моря, на мгновение обхватив за талию. Как только мои ноги коснулись земли, он меня отпустил.
– Мне не понравилось то, что я видел в деревне, – сказал он.
Я покачала головой.
– Мне тоже, – ответила я.
Перри отвернулся и, сняв сюртук, расстелил его поверх вереска. Мы сели рядом, глядя на долину Фенни. Лес Хейверинга темной громадой стоял по правую руку от нас, деревня была слева. Мой дом, дом, о котором я мечтала, но который редко навещала, был прямо под нами, спрятанный среди деревьев, росших позади него.
– Это все мистер Бриггз, – сказал Перри. – У меня нет права голоса в том, как здесь ведутся дела, пока я не женился или не стал совершеннолетним.
– Двадцать один? – спросила я.
Он кивнул.
– Четыре года, – заметил он.
– Мне еще дольше, – отозвалась я. – Мне всего шестнадцать. Пять лет ждать.
Перри искоса на меня взглянул.
– Я знаю, мама этого хочет, – осторожно сказал он. – И, честно говоря, Сара, она велела мне тебя попросить. Вообще-то, – добавил он с безупречной честностью, – она сказала, что заплатит мои карточные долги, если я тебя попрошу.
– О чем попросишь? – спросила я.
Но я знала.
– Попрошу тебя выйти за меня замуж, – сказал он без малейшего пыла. – Я тебе скажу, почему я согласился.
Он лег на спину, праздный и прекрасный, как падший ангел, и стал загибать белые пальцы, выставив руку в небо.
– Во-первых, я возьму в свои руки землю и капитал. Во-вторых, ты получишь свою землю и капитал. В-третьих, мы сможем управлять ими вместе и позаботиться о том, чтобы Широким Долом управляли разумно, но обращались с людьми не так плохо, как в Хейверинге. В-четвертых, нам не придется ни с кем другим вступать в брак, или ухаживать, или ездить в Лондон на балы и вечера, если только мы сами не захотим.
Я вытянулась рядом с ним и подперла голову рукой, чтобы смотреть ему в лицо.
– А почему ты не хочешь ухаживать за девушками? – спросила я. – Я с вами живу пять месяцев и ни разу не видела, чтобы ты тайком выбирался по ночам из дома, разве что напиться. Тебе не нравятся девушки, Перри?
Он повернулся ко мне, и его голубые глаза взглянули на меня ясно и спокойно.
– Это в-пятых, – сказал он. – Нам с тобой обоим не нравится, когда нас трогают – в этом смысле. Я не против того, чтобы ко мне прикасались сестры. И ты. Но не выношу, когда меня тискают девушки. Мне не нравится, как они на меня смотрят. Не нравится, как гладят по рукаву, или всячески норовят прикоснуться к плечу, или встать поближе. Мне это просто не по душе. И я знаю, что никогда не женюсь, если мне придется за кем-то ухаживать, целовать и тискать.
Я его понимала. Я сама была такой же колючей и независимой, только, наверное, для молодого человека дело обстояло еще хуже: от него ждали, что он будет ласкаться, и ластиться, и получать пощечины за труды.
– Если мы поженимся, нам нужен будет наследник, – выпалил он. – Но когда у нас будет сын, мы сможем жить как друзья. Я подумал, тебе это понравится, Сара.
