— Есть ли способ закрыться полностью, чтобы стать обычным человеком?
— Да, можно создать видимость обычной жизни, но ты всегда будешь Фенестрой. Это то, кем ты являешься. — она провела рукой по моим волосам. — Рыжий — твой естественный цвет волос?
— Что? Нет, они русые. — Совсем невзрачные, грязно-русые.
— Так ты красишь их? Придаешь им видимость рыжих или светлых, так?
— Ну да.
— Именно так мы закрываемся — это временная маскировка.
— Я когда-нибудь увижу свою семью снова?
— Будем надеяться, маленькая, но я не могу тебе обещать. Я знаю каково терять любимых людей. Я до сих пор их теряю. Как бы я хотела тебя от этого уберечь. — Ее голос наполнился тоской и безысходностью. Она снова дотронулась до фотографии Чарльза.
— Что с ним случилось?
Она помрачнела, подбородок задрожал.
— Он умер.
Это было не все, но я не решалась спрашивать.
— Ты была…
— Меня не было рядом. Я ушла в комнату отдыха. Я оставила его на мгновение. Всего на одно мгновение. — Она взяла меня за руку.
— Я уверена… — я остановилась, понимая, что мне уже нечего сказать. — Есть возможность?
Я едва расслышала ее шепот.
— Я не знаю.
Чарльз попал на небеса или вернулся обратно в новую жизнь? Или, хуже того, он был в аду?
— Бери пальто. — сказала она.
— Зачем?
— Ты можешь водить?
— Я еще учусь.
— Хорошо, тогда это послужит тебе практикой.
— Куда мы собираемся?
— Навестить мою подружку Винии.
— Я думала она умерла.
— Так и есть.
Я была уверена, что даже улитка смогла бы добраться до порога дома Винни быстрее нас. Но хотя бы мы доехали невредимые.
— А что конкретно мы тут будем делать? — сердце гулко застучало, когда тетушка постучала в дверь.
— Сегодня поминают Винни.
— А почему она не в доме скорби?
Дверь раскрылась, и полная женщина средних лет пригласила нас войти. Ее прическа была такая же большая и круглая, как и она сама.
— Проходите, проходите. Это, наверное, Меридиан. Меня зовут Шейла, я одна из дочерей Винни. Я так понимаю, вы пришли проститься?
Разговаривая, она помогла нам снять пальто. Я ожидала, что будет много рыдающих людей, темных одежд и органной музыки. Но как оказалось, в воздухе витал запах индейки и ветчины, а вокруг происходил оживленный разговор.
— Мама лежит за этими дверьми, в гостиной, рядом с новогодней елкой, как она и просила.
Тетушка дотронулась до моего локтя и тихо проговорила:
— Винни умерла в своей кровати, но она не хотела пропустить новогодние торжества. Так что они пообещали помыть и одеть ее, и положить здесь.
Я первый раз видела мертвого, кроме того это был мой первый труп под новогодней елкой. Дерево сияло огнями, и на каждой ветке висел леденец. В комнате невыносимо пахло, и я подумала, почему мертвец стал пахнуть так быстро.
— Маму похоронят завтра, под дубом, рядом с Попом. Я дам вам время побыть с ней. — Шейла закрыла за собой дверь и оставила нас с тетушкой наедине с телом Винни.
— Что именно мы тут делаем? — Я пыталась не смотреть на Винни, потому что это казалось неприличным.
— Посмотри на нее, Меридиан. Изучи ее лицо.
Я с трудом посмотрела на ввалившиеся щеки Винни. Она пожелтела и посерела. На ее лице не было косметики, а одета она была в казавшуюся новой, старомодную фланелевую ночную рубашку.
— Что дальше?
— Что ты видишь?
— Умм…
— Взгляни на фотографии там, на пианино. — Тетушка указала на рояль в углу. — Принеси мне ту, что стоит с краю.
Я взяла фотографию и передала ее тетушке.
— Это она?
Женщина на фотографии ничем не походила на ту, что лежала перед нами.
— Да. Совсем непохожа, правда?
— Не совсем.
— Винни здесь нет. Она уже не в этом теле. Та ее часть, что искрилась, смеялась, выражала другие чувства, ее талант играть на пианино, ее чувство юмора — всего этого больше нет. То что осталось — всего лишь оболочка. Редко когда человек, которого ты знала при жизни, после смерти выглядит так же.
— Ох. Но разве не накладывают для этого макияж и другие вещи?
— Сейчас существует целая отрасль, люди в которой занимаются тем, что заставляют трупы выглядеть так же, как и люди, не зависимо от того, как они умерли. Ты не поверишь, на скольких похоронах я присутствовала, и почти на всех люди бормотали про то, как замечательно выглядит тело, хотя это было совсем не так. Мне всегда хотелось заорать и встряхнуть людей за такие дела.
