Мы поговорим, – и, снова улыбаясь, повела Феню в глубь развлекательного комплекса.
Ник заметил их из дальнего конца зала, тревожно взглянул на Лину. Она сделала ему знак не беспокоиться.
– Слушайте, – Лина приоткрыла красную портьеру, скрывающую небольшую комнатку со столом и диванами, – я уже попросила вас оставить нас в покое!
Она вошла в комнатку и села за стол. Феня сделала то же самое.
– Вы не помогли оградить Ника от ареста, Митьку не спасли, так что же вы хотите? – продолжила Лина. – Если бы агентство Валеры Мирончука работало получше, то вы бы знали, что свидетель, якобы слышавший ссору между Ником и Женей, просто пытался отомстить моему мужу! Он…
– Он просидел в вытрезвителе всю ночь убийства, – прервала ее Феня. – Это ваш бывший московский повар Горячев. Мы знаем. А вы-то знаете, кто разрушил его алиби и помог Николаю Александровичу снять с себя обвинение в убийстве?
Феня была уверена, что Сухарев скрыл от жены неприятные подробности своего освобождения.
– Какая разница? – возмущенно ответила Лина.
– Это была Жанна Арнаутова.
Это имя было словно пощечина для Лины.
Вздрогнув всем телом, она уронила руки на кипенно-белую скатерть стола. Ее глаза расширились.
– Боже, нет… Она тут каким боком? – спросила Лина с отчаянием. – Теперь снова начнет шантажировать Ника…
– Как?
Не без раздражения Лина объяснила:
– Она показала свою власть, освободив Ника, и теперь не остановится…
Вдруг портьера распахнулась, и Феня с Линой увидели Митю Сухарева. В ту же секунду Лина бросилась к нему, обняла, а он прижал ее голову к своей груди, закрыв глаза.
– Как же тебя выпустили?! – воскликнула Лина, вглядываясь в лицо пасынка.
– Она помогла. – Митя чуть обернулся, указывая в глубь зала.
Там, рядом с Ником, стояла стройная женщина в красном. Лина отпрянула от Мити и с большим трудом произнесла ее имя:
– Жанна…
Затем обессиленно опустилась на стул.
Сухарев уловил взгляд Мити. Он взял Арнаутову под локоть и повел к кабинке. Феня перевела взгляд с фигуры адвоката, следующей по залу с видом рассеянно-высокомерным, на Лину, словно прибитую гвоздями к бархатному креслу.
3
– Лина, мы с тобой должны поблагодарить за освобождение Мити Жанну! – объявил владелец «Джаза», впуская бывшую пассию за портьеру и словно не замечая бледного лица жены.
Он выздоровел, заметила Феня, осиплость в голосе исчезла.
Жанна, сказав общее «Здравствуйте», посмотрела с удивлением на Феню, затем с напряженной улыбкой – на Лину. Она, Ник и Митька уселись за столом. Возникшему за спиной официанту Сухарев выдал распоряжения, и тот исчез. Наступила напряженная пауза.
Феня ожидала, что Сухарев попросит ее уйти, вместо этого он кивнул ей – останьтесь!
Жанна сказала:
– У меня была возможность помочь Мите, поэтому я сделала это. Я считаю, что была виновата перед вами обоими. Теперь хочу загладить свою вину, а после того, как эта история закончится, обещаю исчезнуть с ваших глаз. Я замужем, у меня все хорошо, мне от вас ничего не надо.
– Нам тоже от вас ничего не надо, – съязвила Лина.
Сухарев кинул на нее внимательный взгляд, Митька – испуганный.
Официант принес коньяк, пепельницу, какие-то закуски. Расставил блюда, наполнил бокалы. После его ухода Ник взял жену за руку.
– Худой мир лучше доброй войны, – произнес он.
Все выпили в молчании, после чего Арнаутова встала.
– Отличненько! – сказала она, вдруг заставив Феню призадуматься. – Я ухожу. Всего вам доброго.
Ник вышел следом за ней.
– Когда же это кончится?.. – вздохнула Лина.
– Мама, – позвал ее Митя. – Мама, не расстраивайся! Я не позволю ей больше влезть в нашу семью.
Лина грустно улыбнулась. Мальчик попрощался, объяснив, что ему нужен душ, и ушел.
– Митька очень переживает, – сказала Лина.
– Это заметно, – согласилась Феня.
– С тех пор, как все случилось, места себе не находит…
Вернулся Сухарев. Сообразив, что ее присутствие здесь более нежелательно, Феня распрощалась. Она вышла из ресторана, подошла к обочине и подняла руку в надежде поймать такси. Возле нее остановилась машина, за рулем которой сидела Арнаутова. Она предложила подвезти Феню в то место, куда та захочет.
