– Он был в перчатках? – спросил Валерка. – Отпечатков пальцев мы не нашли.
– В перчатках… Он играл роль террориста. И со мной обращался намеренно грубо. Толкнул меня, а я свалила с тумбочки вазон, он и разбился. А потом…
– Все понятно, – остановила ее Феня. – Скажи только, ты выходила из кабинета, пока Артур тут находился?
– Нет.
– Но как он мог взять деньги? – спросил Самохин.
– Я не знаю, я не видела, – прошептала Алена.
Феня смущенно заерзала на кресле.
– Алена, ты можешь не рассказывать…
Девушка опустила голову.
– Так, – сказал Самохин, – Аленушка, мы все поняли, ты иди! И давай забудем обо всем этом. Не было ничего, ладно?
Не сказав ни слова, секретарша пулей выскочила из кабинета шефа.
Валерка вопросительно посмотрел на Феню.
– В ту пятницу, когда мы приехали по вашему вызову, Николай Николаевич, – начала объяснения Феня, – я заметила синяки на запястьях Алены. А позже узнала, что Артур любит связывать своих девушек и завязывать им глаза. Вот Алена и не видела, что он взял деньги.
– А он мог сам случайно обнаружить деньги? – уточнил дотошный Валерка. – Ведь в комнате было достаточно темно.
– Да, – ответил губернатор кисло. – Сейф я бросил, едва прикрыв дверцу.
– Береженого бог бережет, – заметил детектив. – Ладно, теперь будем искать этого Артура. Кстати, мы передадим его в полицию, когда поймаем?
Губернатор хмыкнул:
– Право, не стоит. Найдутся желающие наказать мерзавца не самым законным, но очень эффективным способом. Увидите, все будет сделано как нельзя лучше!
1
Поздно вечером Феня позвонила Славовне на мобильный – узнать, что происходит в дачном поселке, но ничего не узнала. Мама подруги уже три дня ночевала у дочери, потому что Наталье нужна была помощь с Варькой. Девочка у Натальи была замечательная – добрая, умная и веселая, но жутко ленивая, в своего отца, как гласила семейная легенда. Если Наталья не успевала уделить внимание учебе дочки, Варька начинала халтурить и морочить учителям голову.
– Но мы с Витей по телефону общались, – сказала Славовна в телефонном разговоре, – он доволен, считает, что поджоги прекратились. Охрану отменил.
Феня хотела предупредить, что это делать еще рано, однако удержалась, побоявшись испугать Славовну. Вместо этого она попросила телефон Виктора.
Увы, но убедить председателя дачного кооператива в том, что опасность еще сохранилась, Фене не удалось. Во-первых, Виктор сам видел, как поймали поджигателя, во-вторых, после поимки мерзавца ничего нехорошего на дачах не происходило, а в-третьих, председатель дачного кооператива отмечал день рождения и, будучи под парами, просто не хотел верить в продолжение неприятностей.
…На следующее утро Виктору пришлось переменить свою точку зрения, причем самым радикальным образом. Об этом он сообщил Фене по телефону, перебив ее последний утренний сон.
– Сожгли! – вопил он в трубку. – Снова сожгли! Дом Ирины Вячеславовны! Горе какое!..
Сообщив о беде хозяйке дома, Виктор стал сетовать на собственную глупость.
– Ай, я дурак! Зачем же охрану убрал! Они по всему поселку ездили, прохожих останавливали, документы проверяли. Поджигатель и опасался что-то сделать, а как только охраны не стало – он снова за свое!
Сочувствовать ему консультант детективного агентства не собиралась. Она думала уже совсем о другом: что толку зря убиваться? Раз уж так случилось, то лучше попытаться выудить из ситуации что-то полезное.
– Виктор, собрались возле пожарища люди?
– А?.. Ну, собираются. Они всегда приходят, не знаю, чего им надо?! Дурная это привычка – глазеть…
Феня достала из шкафа свой фотоаппарат, простенькую мыльницу для неумех, которую когда-то купила, намереваясь отправиться в заграничное путешествие. С рекордной скоростью оделась и выскочила на улицу. Она намеревалась воспользоваться советом Васи и посмотреть на толпу зевак, собравшихся возле пожарища. В их числе вполне мог находиться и поджигатель, которому важно было насладиться результатом своей деятельности и подпитаться чужими эмоциями.
В дачный кооператив она приехала на такси. Виктор встретил ее у дома Славовны. Только взглянув на то, что осталось от недавно еще прелестного ухоженного строения, Феня по-настоящему расстроилась.
