– Я думала, что вы уже встретились с Сухаревым после его выхода на свободу. А может, даже предполагаете, кто хотел навредить Николаю Александровичу?
Адвокат молча смотрела на посетительницу, будто не зная, что сказать. Тогда Феня позволила себе озвучить собственные домыслы:
– Лично мне кажется, что ключевое слово здесь «месть».
Не нарушая молчания, Арнаутова достала пачку сигарет. Закуривая, она сосредоточилась на посетителях кафе, словно бы ради этого сюда и пришла.
– Давайте мы сразу все обсудим? – неожиданно теплым тоном предложила она. – Поговорим и больше к этому возвращаться не будем. О том, что произошло, я ничего не знаю, я вообще не хочу ничего знать по этому поводу. Поймите, я стала другим человеком, почти забыла прошлое.
– Договор дороже денег, – согласилась Феня. – Я слушаю вас.
– Нелегко вспоминать… – Яркие глаза Жанны заблестели, наполнившись влагой. – Мой роман с Колей был самой большой трагедией в моей жизни. Я потеряла все. – Жанна посмотрела на Феню, закусив губу, потом судорожно вздохнула, пытаясь взять себя в руки. – Потеряла чувство собственного достоинства, годы жизни, даже возможность родить ребенка. Все это долго описывать, я боюсь, что просто начну реветь, как дурочка, поэтому простите…
– И вы простите меня, – попросила Феня, которой стало жаль эту сильную женщину, так переживавшую о делах давно минувших дней. – Я просто почувствовала, что повара в «Джазе» убили не потому, что он был плохим человеком, а потому, что кто-то захотел подставить Сухарева.
– Да, – непонятно с чем согласилась Жанна. Медленно выпустив клуб дыма красными губами, она пояснила: – У Коли множество врагов. Он сложный человек, с ним тяжело было находить общий язык. А я, бестолковая баба, люблю его до сих пор! – Жанна скривила губы, будто издеваясь над собственной глупостью. – Встречался со мной – и женился на другой. А я все продолжала за ним бегать!
– И шантажировать его, – вставила Феня. Она еще не договорила этих слов, как раскаялась в них.
Жанна уставилась прямо в глаза Фене.
– О! И вы в курсе!
– Простите…
– Что ж, такая у вас работа, – подвела итог Жанна. – Да, я унизилась. Мне было стыдно тогда, стыдно и сейчас.
– Вам следует простить себя, – посоветовала Феня, поднимаясь. – Больше не буду вас расстраивать своим присутствием.
Она ушла, оставив женщину за столиком кафе.
4
Уже через полчаса Феня подъехала к «Джазу», где ее ожидала Лина. По пути к директорскому кабинету ей встретился высокий рыжий парень лет двадцати, неуловимо похожий на Ника Сухарева. Он был насуплен, погружен в свои мысли и выглядел расстроенным.
Лина встретила Феню на пороге. Как и раньше, она смотрела в сторону, стискивала ладони, периодически краснела и бледнела – в общем, выглядела так, будто только что продала все секреты Родины британской разведке MИ-5 или в Израиль, Моссаду. Нравилось это Фене все меньше и меньше, однако она решила сделать вид, будто ничего не замечает.
– Я рада вас видеть, – произнесла Лина. И этому Феня не очень поверила.
В кабинете она расположилась так, чтобы жена Сухарева, сев напротив, оказалась лицом к свету.
– Как мне поговорить с вашим мужем?
Лина поднесла руку к губам, опустила ее, затем поправила прическу и посмотрела на часы.
– Это не получится, – пояснила она. – Он заболел.
Феня протянула руку и поймала безостановочно летающую в воздухе ладонь Сухаревой. Прикосновение заставило Лину замереть, она даже сжалась.
– Лина, простите меня, я не хочу вас мучить, – отпуская ее пальцы, сказала Феня. – Вы мне не доверяете, я понимаю. Только скрыть беспробудное пьянство вашего мужа уже невозможно.
– Он просто в стрессе, он напуган.
Феня продолжила:
– А почему вы не рассказали нам с Валерой о бывшем партнере Ника?
Лина удивилась:
– О Прянике? Об Андрее Пряничникове?
– Да. – Феня внимательно наблюдала за Линой. – Ник убил его жену, так ведь? Андрей вполне мог бы отомстить.
– Не мог, – быстро сказала Лина и замолчала.
– Почему?
– Просто поверьте.
– Я не могу.
Феня начинала сердиться, чего прежде в подобных ситуациях с ней не случалось.
– Как я смогу найти правду, если вы сами утаиваете ее?
