— Понимаешь, — я старался подобрать слова. — У нас по-другому, вы не должны делать для меня исключения, мы просто работаем. Вы делаете ремонт, живёте тут, защищаете это место. Я тоже живу. Но вы мне не обязаны… как сказать, служить, что ли.
— Мы благодарны вам. Только и всего. Вы дали крышу над головой, возможность заработать, это много стоит. — Парень искренне недоумевал. — Мы просто хотим отплатить добром.
— Вот когда ты это говоришь, выглядит логично, — проворчал я. — Ладно, но чтобы без фанатизма.
Ганц улыбнулся, как мне показалось, хитро, а я почувствовал, что меня надули. Всё этот хитрец знал, но всё равно продолжал делать. Ладно, разбираться будем позже.
Я вошёл в пустое здание. Пыль и мусор из коридоров вымели, оставляя чистое пространство. Если не ошибаюсь, эта пятиэтажка следующая на очереди.
Выйдя на балкон, проверил источник.
Полон под завязку, по телу привычно пробегает волна.
Я постарался создать вчерашний многопоток. Получилось гораздо легче, голова болела в пределах нормы, терпеть можно. Снова представил дверь бабушкиного дома, во всех деталях.
Как только глаза открылись, зарождающееся окно портала схлопнулось. Тренировался так до самого обеда. Злость на самого себя сильно тормозила работу. Во дворе витали ароматы еды, там готовили на костре, видимо, на всех сразу.
Живот забурчал, заставляя меня спустится вниз.
Пока думал, стоит ли навязаться в компанию немцев, уж больно вкусно там пахнет, меня опередили. Уже знакомая девушка подошла с тарелкой дымящегося варева.
Отказываться было некрасиво, присел неподалёку на скамейку, жуя кашу вперемешку с бобами и мелкими кусочками мяса. Женщина постарше, которая, видимо, и варила еду, закричала детям, чтобы они шли обедать.
Те охотно откликнулись, они играли в пустом здании, из которого я вышел. На некоторых балконах нет было стенок, одни выступы. Между квартирами торчали разделительные плиты, дети просто переходили из квартиры в квартиру, держась за выступающую арматуру. И всё это на высоте четвёртого этажа.
Я словно почувствовал, что сейчас произойдёт что-то нехорошее. Ещё когда только женщина позвала детей на обед.
Из пустого здания послышались детские голоса.
Одна девочка выбежала на балкон четвертого этажа, осмотрелась и стала перелезать в соседнюю квартиру, чтобы сократить путь и выйти из подъезда рядом с полевой кухней.
Другого объяснения я не нашёл.
Никто даже и не обратил внимания, пока детский крик не перебил разговоры за едой.
Девочка сорвалась, повиснув на руках.
Парочка мужчин тут же побежала внутрь, ещё парочка сорвалась к дому, встав внизу в надежде поймать ребёнка, если та сорвётся.
Чуда не случилось, хор голосов дрогнул, а девочка, не удержавшись, полетела вниз. Я разбил сознание на потоки за долю секунды, а затем напитал силой каждый из них. Первое, что пришло в голову на фоне навязчивых мыслей о телепортации… Конечно же телепортация!
Но в этот раз я не стал направлять силу вовне, я поступил иначе. Прогнал энергию по телу, заключая её внутри. Взгляд прикипел к падающему ребёнку.
Тихий хлопок — и я уже лечу рядом, хватая в охапку хрупкое тело. Снова напрягаюсь, сознание разбивается, поток энергии — и новый прыжок.
Закрыл глаза от испуга, но, когда почувствовал под ногами землю, огляделся по сторонам.
Я стоял рядом с домом бабушки, практически у её двери. В руках замер испуганный не меньше меня ребёнок. Я выдохнул, отпуская девочку, чтобы она тоже почувствовала землю.
В квартал мы вернулись на такси.
Отряд всем составом переехал в квартал.
Среди разрушенных зданий, потихоньку приобретающих лоск, я чувствовал себя спокойнее, чем в родном поместье. Когда мы с малышкой приехали домой после того инцидента, нас встречали будто героев.
Уважение немцев резко скакнуло на новый уровень.
Уснув на следующий день после «урока» деда, я снова попал в мир будущего. Стоило видеть переволновавшегося Шувалова, который лично встретил меня у кровати.
Всё дело было в ядре, которое истощилось, по каким-то причинам это помешало перемещению.
Люди императора интересовались глифами. Ко мне прислали деда, который отрисовал все три схемы, забирая на вооружение короны. Разговор о телепортации больше не возникал, чему я был только рад.
