И тут фикус завизжал. Громко, возмущенно и недоумевающе. Одна веточка с белым цветком недовольно трясла листочками и по всякому изгибалась, словно бы пытаясь рассмотреть себя со всех сторон. Шпики приникли к решетке, таращась на такое чудо.
— Не обращайте внимания, — крикнул им Веспасиан, тщетно пытаясь утихомирить разбушевавшийся фикус. — Это мы надумали получить второе высшее по черной магии.
Вот, упражняемся.
На лицах шпиков отразилось сомнение, но пронаблюдать дальнейшее развитие событий доблестным агентам помешал Гримуарус. Поспешно вскочив с кресла, он закрыл двери на балкон. Шпики подумали было переползти по стене к ближайшему окну, но
Гримуарус успел раньше. Закрыв все окна и двери, он запечатал их магическим знаком от подслушивания, и повернулся к Веспасиану.
— Ну и что там у нас?
— Сейчас.
Веспасиан всплеснул руками и произнес развеивающее заклинание. Фикус стал шаром, а веточка — Лилиан Светлой.
— А-а-а-а! — зашлась в крике фейри.
— Успокойтесь, дорогая Лилиан, — увещевал Веспасиан. — Это было всего лишь заклинание иллюзии, совершенно не опасное для здоровья. Простите, не предупредил.
Я как-то запамятовал, что магические существа в контуре иллюзии воспринимают все буквально.
— Ну, змеиный череп, вы даете, — недовольно ответствовала Лилиан. — Я, конечно, планировала немного похудеть, но не так быстро и не до такого состояния.
Веспасиан виновато развел руками. Лилиан придирчиво оглядела себя со всех сторон, убедилась, что все на месте и довольно кивнула.
— Ну, ладно. А-то ведь я при исполнении…
— Мы слушаем тебя, восхитительная, — сказал Веспасиан.
Лилиан Светлая, взмахнул крылышками, перевернулась в воздухе и вдруг издала такой оглушительный вопль, что его услышали даже шпики, не смотря на толстенные дубовые ставни и магическую защиту. Неблагодарные агенты Леонарда Хитрого подозрительно переглянулись и знаками договорились сочинить на Гримуаруса основательный донос.
— Грядет, по меньшей мере, катастрофа, — мрачно заметил алхимик. — Нас сразу казнят или вначале будет суд?
— Насчет суда я не в курсе, — отозвалась Лилиан. — А мое сообщение такое: вас собирается ограбить Мириам Лунная Тень.
Единодушный облегченный вздох вызвал на ее личике печать недоумения.
— Давно пора, — гукнул филин.
— Вот это правильная оценка ситуации, — согласился Веспасиан. — С тех пор, как
Мириам появилась в этих краях, она прошлась по тайникам всех отцов города, ограбила губернатора и королевского сборщика налогов, стянула гарнизонную казну, дважды — туда и обратно — пересекла границу и обчистила сокровищницу эльфийского короля, и даже однажды умудрилась уйти из трактира Гими Пузатого, не заплатив по счету. Только наша башня ни разу не привлекла ее внимания.
— Это потому, что наша башня не стоит внимания даже начинающего вора-карманника, — проворчал Гримуарус. — А уж тем более грабительницы такого уровня. К нам даже шпики тайной полиции стали приглядываться лишь после того, как ты у Мириам купил этот артефакт.
— Но теперь-то она собирается нас грабить! — запальчиво возразил Веспасиан. — Я
так полагаю, что претендентов на ее внимание много, а Мириам одна. Возможно, мы были далеко не первыми в ее списке, а сейчас до нас дошла очередь.
— Скорее, у нее образовалось окно, и она решила грабануть нас просто из вежливости, — возразил Гримуарус.
— Как бы то ни было, — философски гукнул филин. — Мириам скоро будет здесь, и будет не красиво, если она уйдет с пустыми руками.
— А такая возможность совсем не исключена, — согласился Гримуарус.
— Так что же мы стоим?! — воскликнул Веспасиан. — За работу, друзья мои. Мы должны найти хоть что-то, что не оставит равнодушными загребущие ручки прекрасной Мириам. Вперед!
— Ну вы даете! — удивленно заявила Лилиан, и ослепительная молния унесла ее внутрь шара.
Остаток дня был посвящен подготовке к визиту высокой гостьи. На камине в библиотеке собрали всю имеющуюся наличность — три золотых, дюжину серебряных и горсть медных монет. Гримуарус прибавил солидный томик по растительным ядам, заявив, что приличному вору просто неприлично не обладать такой полезной книжкой.
