— Нет! — закричал он, когда металлическая конструкция заскрипела и задрожала.
Мефистона едва было видно за стеной красного огня; тем не менее магос смутно различал, как тот сжимает руку жреца, находясь в самом центре разразившейся кровавой грозы — единственной точке абсолютной тьмы. Создавалось впечатление, будто Кровавый Ангел прильнул ртом к запястью корпускария, но, вероятно, техножрецу это просто почудилось. Зачем благородному герою Империума вытворять нечто столь дикое?
— Магос! — позвал один из скитариев.
Калкс обернулся. Солдат указывал на сеть трещин, протянувшихся по крыше дамбы. Вибрации исходили не только от молний — вся плотина дрожала и смещалась.
— Что вы делаете? — крикнул Калкс, безуспешно пытаясь прорваться сквозь адский шум.
Даже за электромагнитным гулом он услышал пение Мефистона — неразборчивые рифмы срывались с его губ, образуя красный эфирный сгусток, который спиралью закручивался у рта космодесантника. Кровь связала Мефистона со жрецом, чья синяя кожа сияла от переполняющей его мощи, вызывая мучительные крики.
Плотина затряслась, и по долине прошел низкий, скорбный стон.
Электрические дуги слились воедино, образовав мост света, перекинувшийся через вершину плотины. Затем Мефистон выпрыгнул из зоны энергии и направился к Калксу, оставляя за собой шлейф дыма и искр. Пока он шел, электрические нити отрывались от пилонов и ненадолго прикреплялись к спине Мефистона, мерцая там несколько мгновений, будто крылья.
Плотина снова содрогнулась, и магосу пришлось резво переставлять ноги, чтобы не упасть.
Мефистон пробормотал что-то в вокс-бусину на воротнике, и Калкс услышал треск ответа.
— Старший библиарий, — выдохнул Калкс. — Что вы наделали?
Его слова заглушил жуткий грохот, как при камнепаде. Плотина снова сдвинулась, и корпускарии безжизненно осели в своих железных клетках.
Стена света исчезла. Столб воды шириной десятки метров и несущий тонны каменной кладки вырвался из центра плотины и обрушился на сражающихся внизу скитариев и орков, разрывая броню и плоть, с ревом проносясь по траншеям и разрушая огневые точки.
Вода прорезала долину, наполнив воздух кровью и пылью, — Калкс пошатнулся от шока. Он в ужасе посмотрел на Мефистона. Космодесантник прорвал плотину. Это не укладывалась в голове, поскольку было настолько абсурдно, что разум отказывался принимать правду.
Мефистон же даже не взглянул на то, что сотворил. Его взгляд был прикован к громадному кораблю, который доставил его к плотине и теперь взлетал с посадочной площадки под оглушительное завывание двигателя. Мефистон неопределенно помахал рукой в сторону горизонта долины и, после того как боевой транспортник заложил вираж сквозь облака пыли, направился к краю дамбы, увлекая за собой Калкса.
Электрожрецы безвольно свисали в своих клетках, стена энергии исчезла. Ничто не могло уберечь Калкса от ошеломляющей истины. Струя воды становилась все больше и яростнее, и сражение быстро преобразилось. Долина наполнилась водой — сотни трупов понесло стремительным потоком, и линии фронта обеих армий смешались. Тысячи зеленокожих все еще пытались пробиться к плотине, но они либо скользили в крови, либо были раздавлены каменными обломками. Масштабы разрушений поражали воображение.
— Кто ты? — прошептал Калкс, почти вплотную приблизившись к Мефистону.
— Смерть, — спокойно ответил Кровавый Ангел, а затем, все еще удерживая магоса, спрыгнул с плотины.
Они пролетели несколько десятков метров, прежде чем Мефистон призвал широкие, теневые крылья. Космодесантник и магос закрутились петлей, воспаряя над битвой, в то время как над головой промчался десантно-штурмовой самолет и исторг смертоносный град. С неба обрушилась стая убийц в малиновых латах, оставляющая за собой конденсационный след от ревущих реактивных турбин за спиной. Были и другие летательные аппараты Кровавых Ангелов, едва различимые в вышине, и с них тоже ныряли к земле крошечные фигурки, которые открывали огонь, уже проносясь через облака.
Сердце Калкса бешено колотилось за металлической грудной клеткой. Даже страх и горе не могли скрыть его трепет. Ангелы Смерти Императора спускались для отмщения.
