Каллик сбежала по склону и, увязая лапами в грязи, бросилась к брату.
— Что ты делаешь? — закричала она, чувствуя себя совсем маленькой и жалкой по сравнению с этим здоровенными медведями.
С чавкающим звуком Таккик поднялся из глинистой лужи и оскалил зубы.
— А, это опять ты? Чего тебе надо?
Каллик захотелось сесть на землю и заплакать. Неужели это ее брат, с которым они так весело играли на льду? Что с ним случилось?
— Я хочу поговорить с тобой.
— Скажи ей, чтобы убиралась отсюда, — рявкнул Салик и швырнул в Таккика комком грязи, который шлепнулся ему в шею и растекся по и без того перепачканной шкуре. — Нечего ей за нами таскаться.
Таккик обернулся к нему и пробормотал:
— Лучше я узнаю, что ей надо, а то она не отвяжется!
Выбравшись из лужи, он вразвалку подошел к Каллик и грубо рыкнул:
— Ну?
— Что вы делаете, Таккик? Зачем ты играешь в эти мерзкие игры?
— Мы не играем, — надменно процедил Таккик. — Это придумал Салик, он очень умный.
Каллик недоверчиво фыркнула.
— Это маскировка, поняла? Она позволит нам незаметно пробраться на территорию других медведей! Они даже не заметят, как мы подкрадемся к ним.
— Ты совсем рыбоголовый? — ахнула Каллик, не веря своим ушам. Неужели можно быть такими глупыми медведями? — Думаешь, эта грязь скроет ваш запах? Так вот, поверь мне на слово — нисколечко не скроет! Теперь от вас пахнет, как от грязных белых медведей — только и всего.
Таккик сердито зарычал и повернулся к своим друзьям.
— Нет, Таккик, постой! Я не это хотела тебе сказать.
— Ну, что еще? — недружелюбно обернулся брат.
— Я хочу знать, почему ты стал воровать еду у других медведей! Разве мама этому нас учила?
— Но ее больше нет с нами, правда? — оскалился Таккик. — Мы отнимаем чужую еду, потому что не хотим голодать!
Искорка гнева начала разгораться в груди Каллик.
— А другие медведи должны голодать по вашей милости, да?
— Лучше они, чем мы, — холодно ответил Таккик. — Каждый за себя.
— Я просто не верю, что это говоришь ты! — закричала Каллик, охваченная настоящим пожаром бешенства. — Неужели ты не помнишь, как нам было больно и обидно, когда большие медведи воровали нашу еду?
— Что было, то прошло. Теперь мы сами стали большими и сильными медведями. Мы можем сами отнимать еду у слабаков.
— Но это плохо, Таккик! — беспомощно пролепетала Каллик. — Есть другие способы добыть пропитание.
— Вот ты их и найди, — огрызнулся брат, пристально глядя на нее злыми сощуренными глазками. — Ледяные духи бросили нас! Они повернулись к нам спиной, а значит, мы имеем полное право наплевать на них и жить своим умом.
— Совсем недавно ты заявлял, что не веришь в ледяных духов, — едко напомнила Каллик. — Или ты просто выделывался перед Саликом?
Она ожидала, что Таккик обозлится, но он просто пожал плечами.
— Да откуда я знаю, есть они или нет? Но если даже они существуют, то им на нас наплевать. Так какая тогда разница?
Черное отчаяние охватило Каллик, на миг ей показалось, будто огромная косатка тащит ее вниз, в темную воду.
— Я так долго тебя искала, — прошептала она. — Иногда думала, что ты умер, но никогда не переставала искать!
— Я видел, как умерла наша мама, — впервые голос Таккика слегка дрогнул. — Я думал, ты тоже погибла, и я остался совсем один. Вот и выживал, как умел.
— Но и я тоже осталась одна и выживала, как могла! — закричала Каллик. — Думаешь, мне было легко? Мы с тобой слишком рано остались без мамы, — добавила она и торопливо спросила, испугавшись, что Таккик потеряет интерес к разговору: — Что случилось с тобой после того, как мы расстались?
— Я перепугался, — очень тихо признался Таккик, явно не хотевший, чтобы кто-то из дружков услышал его слова. — Я видел, как косатка утащила маму под лед, а потом потерял тебя из виду. Я звал тебя, но ты не откликалась… И тогда я решил, что косатка забрала и тебя тоже. Я понимал, что должен добраться до земли, но не знал, в какую сторону идти. Поэтому я просто побежал по льду, пока не выбился из сил…
Разговорившись, Таккик присел возле сестры на жесткую траву. Слабый лучик надежды затеплился в душе Каллик, как Путеводная Звезда в бурную ночь.
