Корд взглянул на Селин и улыбнулся ей так, что она безошибочно поняла: он намекает, что его планы на сегодняшний вечер вполне определенны. Селин задрожала, несмотря на тесноту в помещении и тепло, проникающее из комнатенки, где стояла плита и подогревались блюда.
Девушка принялась внимательно изучать цветочную каемку тарелки, а помощник капитана завел разговор с доктором. Мысль о том, что если только она решит остаться с Кордом, то должна будет занять подобающее место как хозяйка двухсот с лишним акров земли и поместья, наполнила ее ужасом. На нее свалится ведение домашнего хозяйства, а заодно ответственность за здоровье и благополучие всех рабов, которыми он владеет или которых приобретет. Одно дело – научиться заботиться самой о себе, имея маленькую лавчонку в Новом Орлеане, но совсем другое дело – играть роль хозяйки огромной сахарной плантации – она понятия не имела, как это делать!
Капитан опустошил еще одну тарелку, подал знак матросу, и тот принялся торопливо убирать со стола.
В салоне стоял тяжелый запах баранины и чеснока, и Селин не терпелось вернуться на палубу. Капитан Томпсон промокнул губы салфеткой и сказал:
– Надеюсь, вы не переживаете оттого, что на корабле больше нет женщин, миссис Моро?
– Вовсе нет.
«Какая разница! Будь здесь даже сотня женщин!» – с горечью подумала она: ведь именно ее Корд хотел получить сегодня вечером.
– У нас обычно бывает много пассажиров, но в это время года погода настолько непредсказуема, что редко кто решается путешествовать. Сейчас как раз пора ураганов.
Этого она не знала. А узнав, поняла, что теперь ей предстоит не только иметь дело с Кордеро Моро, но и, может быть, попасть в ураган.
К тому времени, когда матрос убрал со стола, «Аделаиду» швыряло по волнам словно скорлупку. Селин извинилась и осторожно прошла через салон, оставив мужчин наслаждаться портвейном и сигарами. Только тонкая дверь каюты отделяла ее от их громкого разговора и терпкого, тошнотворного запаха сигар.
Селин закрыла двери в салон и в соседнюю каюту, где разместились Фостер и Эдвард, и приготовилась снять платье бледно-персикового цвета. Сундук Джеммы О’Харли притулился рядом с койкой, крышка его была откинута, чтобы она могла без труда воспользоваться любой вещью из «своего» гардероба. Кто-то из слуг Корда заботливо разложил на кровати белую ночную рубашку из тончайшего батиста. Придерживаясь одной рукой, чтобы не упасть, Селин быстро освободилась от вечернего платья и швырнула его на сундук. Вид кровати заставил ее остановиться. Это ложе все-таки казалось слишком маленьким для двоих.
Корабль как-то особенно резко накренился, и в каюте все, казалось, едва не перевернулось, из-за чего Селин даже не смогла сразу натянуть ночную рубашку. Надев ее, она обнаружила, что из-за большого выреза бретели никак не держатся на плечах. Она подтянула одну, но добилась только того, что другая съехала настолько, что почти полностью обнажила грудь. Наконец, устав что-то подтягивать и подгонять, она сдалась. Сложив вечернее платье, девушка осторожно присела на краешек кровати, уронив руки на плотно сжатые колени. Взгляд ее был прикован к двери каюты.
Судно снова отчаянно качнулось, и накатившаяся дурнота заставила Селин забраться в постель с ногами и прилечь. Свернувшись калачиком, она плотно обернула рубашку вокруг ступней и уставилась в стену каюты. Щеку царапало грубое шерстяное одеяло. Как ей хотелось отдалить неизбежное! Как хотелось, чтобы Перса была жива и обе они находились сейчас в безопасности в своем маленьком домике. Селин готова была молиться всем богам, чтобы прекратилось бесконечное раскачивание корабля, стих душераздирающий скрип дерева и исчез отвратительный запах сигар. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы под ногами сейчас оказалась твердая почва, а Кордеро Моро находился бы за многие мили отсюда, а не прямо за дверью.
Не обращая внимания на усиливающуюся качку, Корд молча сидел за обеденным столом и смотрел на постепенно темнеющее небо. Капитан Томпсон и остальные участники обеда давно покинули столовую, оставив его наедине с размышлениями о будущем и прежде всего о молодой жене. Он уже устал от попыток предугадать, что их ждет, когда они доберутся до «Данстан плейс». Откровенно говоря, он и не желал задумываться над тем, чем займется по прибытии на Сан-Стефен. Мыслями его завладела черноволосая красавица, его молодая жена, которая почему-то взялась утверждать, что в ней течет цыганская кровь. Забавной она оказалась особой, чтобы не сказать большего! Взгляд Корда остановился на двери напротив. Интересно, она там, внутри, ждет его с нетерпением или со страхом? Способ выяснить это был только один.
