– Не могу сказать, что я отказываюсь от этого удовольствия.
Селин уронила вилку, которая с громким звоном ударилась о тарелку. Отложив нож, она сложила руки на коленях.
– А где ваш дом, капитан? В Вест-Индии? – спросила она, стремясь переменить тему.
– Нет. Боже, конечно, нет! Моя жена ненавидит острова. Слишком жарко, слишком влажно, слишком нецивилизованная жизнь для нее, – сказал он со смехом. – Насколько я понимаю, ваш муж возвращается на острова после долгого отсутствия, но вы, миссис Моро, были когда-нибудь там?
Селин держала бокал за ножку, стараясь, чтобы вино не пролилось на скатерть.
– Нет, не имела удовольствия.
Корд молча отобрал у нее бокал. Кроваво-красное каберне плеснулось у ее губ, едва не пролившись. Он склонился к ней и прошептал:
– А вообще-то, тебе следовало бы выпить. Это подстегивает.
Она проигнорировала его замечание, но сердце ее забилось сильнее. Он выпил вино вместо нее.
Доктор Кэмпбелл закончил свой обед, и могло показаться, что он заснул, но вдруг все услышали его голос:
– Острова не для каждого подходят, это точно. Некоторые никак не могут привыкнуть к тропической жаре, особенно англичанки. Я встречал несколько таких: они полностью, с головы до ног, закрывают тело, повязывают на голову платки, которые скрывают даже их лица, прячутся под зонтами, лишь бы ни один лучик солнца не коснулся их белой кожи. Никогда не выходят на свет божий днем. Они говорят, это…
Корд резко прервал его:
– Моя мать была англичанкой. Она никогда не носила даже шляпы.
– Бьюсь об заклад, это был вызов обществу, – заметил капитан Томпсон.
– Можно сказать и так, – согласился Корд и добавил очень тихо, словно говорил сам с собой: – И еще она любила танцевать под звездами.
Селин решила, что нужно будет расспросить его о матери.
Доктор повернулся к единственной даме за столом:
– А вы ведь не англичанка, насколько я понимаю, правильно, миссис Моро?
– Она ирландка, – ответил за жену Корд.
– Нет, – возразила она. – На самом деле я англичанка. Я родилась в Лондоне.
– Весьма экзотическая внешность для англичанки, – заметил доктор Кэмпбелл, не обращаясь ни к кому конкретно.
Корабль накренился, и Селин едва не свалилась со скамьи. Корд протянул руку, чтобы поддержать ее, но она быстро выпрямилась.
– Мой отец был цыганом, – сказала она, надеясь шокировать Корда. Учитывая его креольское происхождение, он вряд ли пожелает иметь жену, к крови которой примешалась хотя бы одна сомнительная капля. Она надеялась, что эта новость заставит его отказаться от мысли спать с ней. Однако, взглянув на мужа, Селин поняла, что это замечание нимало его не взволновало.
– Тогда вы перенесете жару лучше, чем другие женщины с белой кожей. Говорят, ужасная жара ничуть не мешает рабам, – глубокомысленно заключил доктор.
– Вряд ли это может случить аргументом в пользу того, чтобы заставлять их целый день гнуть спину на самом солнцепеке, – сказал Корд. – По собственному опыту могу сказать, что они точно так же падают в обморок от жары, как все остальные.
Первый помощник капитана, рыжеволосый юноша, гораздо моложе всех присутствующих, даже моложе Корда, до сих пор хранил молчание. С трудом отведя взгляд от Селин, он проговорил:
– Так вы против рабства, сэр, раз считаете их людьми? Если это так, вы наживете много врагов на Сан-Стефене.
Корд позволил капитану снова наполнить его бокал и, прежде чем ответить, сделал большой глоток:
– Я не имею понятия, что ждет меня на Сан-Стефене.
– Но вы владеете землями на острове? Селин с интересом прислушивалась к разговору.
– «Данстан плейс». Плантации общей площадью около двухсот пятидесяти акров.
– Насколько я понимаю, поскольку вы, владелец земель, долго отсутствовали, там у вас, наверное, есть надсмотрщик? – спросил капитан.
– Управляющий, – ответил Корд.
– Вы намереваетесь выращивать сахарный тростник? Это требует большого числа рабочих рук. Вам, может быть, придется изменить свое отношение к рабству.
– Я не слишком ясно себе представляю, в каком состоянии сейчас плантация. Когда был жив мой отец, там были бесконечные поля сахарного тростника. Мне предстоит разобраться, чего будет стоить восстановление посадок и производства сахара. Правду сказать, большая часть моих планов пока весьма расплывчата. Я живу одним днем.
