— Ле, сбавь обороты. Я из-за твоей игры почти не соображаю.
Но девчонка и не думала отступать. Она не боялась и не считала себя в чём-то виноватой. Напротив, поспешила воспользоваться ситуацией. Её ладошка оказалась на моей щеке, а пальчики стали нежно чесать меня за ушком, как будто женщина ласкала всамделишного кота. Вторая её ручка при этом растопыренной пятернёй уперлась мне в грудь, продавливая, тревожа чувствительные точки на коже.
— Я республиканка, Леон. Я никогда не отступлюсь, пока не достигну цели. Давай, милый, ты ведь хочешь. Сильно хочешь. Сделай последний шаг и вгони в меня свой клинок. Давай. Сразу станет легче, обещаю.
— Ты выставляешь меня дураком перед командой и отмороженным неадекватом — перед нашими новыми бойцами. Сбавь обороты, Ле, прошу.
— Леон. Всего один шаг навстречу. Хочешь, я раздвину ножки, чтобы тебе было удобней действовать? — девчонка словно не слышала моих слов.
— Нет. Давай поговорим серьёзно, — я попытался отстраниться, но республиканка разгадала этот манёвр и пресекла его на корню. Её руки проскользнули мне за спину, сильные ладони легли на лопатки, локотки оказались на торсе — тем самым женщина намертво заблокировала мою жалкую попытку вывернуться из её цепких коготков.
— Ну нет, так нет. Уже давно бы вставил, если бы не кровная. Она забирает весь результат нашей с сестрой работы. Но так даже лучше. У вас и без нас всё просто отлично, а с нами — Валери вообще сама не своя от счастья. Она уже благодарила. Ты и так от неё в восторге, а с нашей игрой вообще неудержимым жеребцом становишься в постели. Давай я немного сниму напряжение, а то в таком состоянии тебе действительно лучше не появляться перед командой.
Стремительным, грациозным движением брюнетка оказалась на коленях. Её ручки вслед за телом скользнули вниз, по пути лаская, и замерли на бёдрах. Одна ладошка метнулась под комбинезон, высвобождая изголодавшуюся по ласке плоть. А в следующее мгновение, не дав мне опомниться, Ле отправила моё естество в свой ротик.
Пожалуй, и без импланта девочка могла дать фору любой внешнице. Её мельтешащий язычок неизменно оказывался там, где нужно, своими сильными, гибкими нажатиями повергая меня за грань безумия. Мягкие, но настойчивые губки, иногда при поддержке зубов, окончательно добивали, делая удовольствие поистине глубочайшим… Я пришёл в себя, только когда Ле позволила, и, ошалело оглядевшись по сторонам, заметил, как виновница моих треволнений, грациозно покачивая бёдрами, направляется прочь, к двери. Только теперь я смог обдумать слова кровной своей Ри, а когда до меня дошёл их смысл, бросился за ней. Нагнал уже в коридоре, схватил за плечо, развернул к себе.
— Постой, Ле! Ты серьёзно делаешь всё это ради Валери?
— Ну почему же. Не только. По-моему, мы с сестрой уже достаточно сделали, чтобы с тобой… «подружиться». Или того, что я для тебя сделала сейчас, недостаточно для «дружбы»? Или слишком много? Мы часть твоей Валери. Когда счастлива она — счастливы мы. Но и нам нужно немного. Совсем чуть-чуть, — девочка показала глазками вниз, очевидно, намекая на то, что именно ей нужно. — Один шаг, милый. Всего один. После него всё изменится.
— Ты могла бы всё получить… куда быстрей. Надавить и получить.
— Нет. Не могла. Это может всё испортить — между вами с кровной. Мы так не можем. Ты должен сам сделать первый шаг, это принципиально. Психология, Леон. Там, — она вновь скосила глаза вниз и на этот раз провела ладошкой себе по низу живота. — Вторая часть твоего импланта. Когда они воссоединятся, для тебя многое изменится. Твоя нервная система примет завершённый вид, но вид этот будет совсем не таким, к которому ты привык. Будь на месте тебя кто-то ещё, мы бы с сестрой не думали, просто сделали бы всё, как считаем правильным. Но мы долго думали, долго анализировали твои реакции, реакции нашей кровной, и отчётливо понимаем, что так нельзя. Не скажу, что мы в полной мере понимаем, как можно, но так точно нельзя. У меня нет однозначных решений. Сделай первый шаг, а там посмотрим. Сам сделай. Всё, иди. Нечего меня дольше мучить.
