Впрочем, зловредный вирус Дирса Карлоса не смог сделать главного — он не смог поразить боевые модули десанта фрегата. Десантники оставались единственным рубежом на пути наступающих пиратов, однако об их подвиге не знал никто на корабле, кроме их непосредственного командира, также держащего бой в коридорах обречённого корабля. Все решения принимались командиром десантной секции, проходили через индивидуальные передатчики десанта и портативные станции боевых платформ, поэтому были также не подвержены влиянию проблем корабельной электроники. Великолепно зная свой корабль, майор космического десанта координировал отражение атаки противника.
Сначала всё было более-менее понятно. На корабль высадилась диверсионно-разведывательная группа врага, численностью до тридцати человек. Однако первое же боестолкновение показало, что противник не так прост, и числом его не взять. Уже в первом бою было потеряно тридцать три десантника и ещё три боевые платформы поддержки. Если верить картинкам с тактических фиксирующих устройств в коридоре корабля, где была организована грамотная засада, немаленькое помещение оказалось буквально залито плазмой и энергией какого-то полевого оружия. Ещё и вся передающая и фиксирующая электроника в приличном радиусе от эпицентра сдохла. Это навело командира десанта на нехорошие мысли.
После второго боестолкновения, в котором были уничтожены оставшиеся в строю боевые платформы, включая один поистине неубиваемый энергоплазменный диск, майор призадумался ещё больше. Картина боя повторилась с точностью до выброшенного на каждую боевую единицу мегаватта энергии. Удары плазменных пушек и лазерных турелей, определённо участвовавшие в столкновении со стороны неведомого врага, терялись в буйстве непонятных энергий. Тогда майор решил отбросить осторожность в своих выводах и исходить из самого худшего. А хуже всего могла быть только… стая. Если ввести в уравнение этот параметр, то энергетическое буйство запросто можно списать на работу мечницы. Однако десантников-людей у противника было не десять, как у республиканок, а около тридцати. Анализаторы почему-то отказывались выдавать точную цифру, и плясали между двадцатью шестью и двадцатью семью.
Группа рвалась к корабельному мостику, и очень скоро стало понятно, что речь не идёт о разведке и захвате кого-то из команды — речь идёт о захвате всего корабля. Энерговооружённость противника позволяла ему это сделать. Но что в сложившейся ситуации делать ему и его бойцам? Полностью отрезанным от связи с основным командованием? Тогда майор принял единственно, как ему казалось, правильное решение, и приказал десантникам заминировать резервные подступы к корабельному мостику, а самим держать оборону по основному коридору.
Потом начались странности. Судя по картине задействованных противником боевых систем, группа разделилась. Причём основная ударная группа, с гипотетической мечницей, не пошла к мостику. Она направилась куда-то в сторону. Спустя десяток минут стало понятно, куда именно: взрывать корабельные генераторы энергии. Сначала накрылся основной, а затем и пара резервных приказали долго жить. Однако и на этом странности не закончились. Противник продолжал вести вялое позиционное противостояние по направлению на мостик. Опытный десантник мог сделать из этого только один вывод: мостик не являлся основной целью пиратов. Но что тогда? Ничего уже не понимая в происходящем, он запустил остававшуюся в резерве беспилотную мелочёвку радиоэлектронной разведки. Кадры, переданные мелкими рабочими «пчёлками», повергли майора в шок.
По всей оружейной палубе левого борта кипели лихорадочные работы по демонтажу… орудий! Ремонтные дроиды, подгоняемые людьми в технических скафандрах, сновали тут и там. Их было не меньше пары сотен, этих шустрых машинок! А потом майор увидел кадры, от которых у него просто отпала челюсть: сквозь пробоину в броне фрегата был виден тяжелобронированный борт самого настоящего боевого крейсера, лазерные батареи которого… вырезали целые пласты обшивки фрегата, вместе с закреплёнными там оружейными батареями! Прямо спарками! Не тратя времени на сложный демонтаж!
