— А чувствую себя ещё хуже! — парень буквально упал в кресло.
— Ты уже пробовал республиканское вино? — начал я издалека.
— Откуда! Я ведь не пью…
— Отлично, значит, я первый тебя угощу!
— Леон, я…
— Послушай, Павел. Я ведь тоже не пью. Лёгкое экзотичное вино в небольших количествах — это всё, что себе позволяю. Не буду я тебя спаивать. Исключительно в лечебных целях предлагаю.
Под моим напором товарищ сдался. Первую бутылку мы уговорили за каких-то полчаса, так и не перейдя к серьёзному разговору. Я спрашивал Павла о жизни на Земле. О том, как на ней отразилось появление пришельцев. Он хмыкал и утверждал, что никак. Намекал и на моё схожее мнение, раз я отдал оружие не только русским, но и китайцам — для баланса. Локальные войны как шли, так и идут, неравенство людей и целых народов по-прежнему режет глаз, и стало за время моего отсутствия только рельефней. Запад продолжал грезить мировым господством, Китай с Россией продолжали теснить его с рынков третьих стран. Разве что появился новый жанр кинематографа и художественной литературы — про реалии жизни пришельцев. Воображаемые, конечно.
— Думаю, тебя бы наши писаки и режиссёры с руками бы оторвали, — вещал раскрасневшийся аналитик, напрочь забыв обо всех своих треволнениях. — Из землян про внеземную жизнь никто не знает — ты единственный.
— «Специалисты» по пришельцам появились задолго до самих пришельцев, как «специалисты» по коммунизму — до его реального появления. С тем же результатом, — фыркнул в ответ, отпивая глоток тягучей янтарной жидкости с отчётливым привкусом муската. — Поверь, останься я на Земле, жил бы где-нибудь в глухомани… на том же Тибете…
— С гаремом европеек?.. Сомневаюсь… Они бы тебя заставили снизойти до цивилизации.
— Зачем мне европейки? С местными бы познакомился… Думаешь, они хуже? Китаянки очень даже ничего… Хотя обобщать не могу, я знал только китаянку американского происхождения. Но с отличной родословной и великолепным воспитанием по-китайски.
Мы ещё немного побалагурили, а потом как-то незаметно перешли к животрепещущим вопросам. Вернее, я навёл на них своего товарища, а он вдруг взял, и не стал уходить от темы.
— Леон, я видел твоих боевых товарищей. Честно скажу: я в растерянности. Умом понимаю, что то, что вы делаете — это разновидность предательства своего собственного государства… тьфу ты!.. Планетарного образования. Не перебивай! То, что вы затеяли, ведёт к утере суверенитета. Возможно, лишь частичной, но ведёт. Посуди сам. Идёт война. Республика агрессивно атакует. Вы с Валери, как представители этой силы, ведёте подрывную деятельность в стане врага. Умыкаете необходимые военные ресурсы, раскачиваете идеологическую ситуацию, ведёте пропаганду на флоте и в спецслужбах. Но я вижу и другое. Эти люди… которые идут за тобой… они идейные! Они готовы умереть за свои убеждения! Я такое только в книжках видел. Например, когда испанцы вершили свою революцию, которую потом подавили националисты-фашисты, поддержанные Германией и Италией. У нас в Российской Империи такие же люди сражались за новый строй, а другие дрались за царизм. Идейно. По колено в грязи и крови. Наплевав на кучу бытовых проблем, наплевав на возможность лишиться самого ценного — жизни. У каждого была своя правда. Так и твои сейчас. У них своя правда, и они считают её единственно верной. Я видел, как жил твой идеолог, Критыч.
— Он не идеолог, он техник.
— Он техник по профессии, по роли же в твоём движении — он идеолог. Самый рьяный. Его ролик, который вы запустили вместе с тем контрразведчиком… Это шедевр пропаганды. Но как он жил… Радиоактивная свалка! Натуральная! В центре цивилизованной планеты! Неужели и нас такое на Земле ждало бы? Это жуть!
— Республиканки почистили ему организм. Всем моим почистили, — тихо сказал я, смотря в глаза товарищу. — Для них это — рабочий момент.
— Вот как? Да… Экспансия… Так вот, кроме этого физического срача, я понял, насколько чудовищный блат царит в Литании. Как у нас в какой-нибудь Латинской Америке. Чудовищно. Это тупиковая ветвь. Нет исторической цели, только воспроизводство себе подобных, сохранение собственных резерваций для избранных. По сути, здесь продаются должности, которые, по идее, требуют квалификации. Это ненормально. Во флоте младший офицерский состав фактически лишён возможности продвигаться по службе. Так было во флоте Российской Империи послепетровских времён. Там мало должностей, они сильно привязаны к количеству кораблей, убыль кораблей сравнительно небольшая… была до вмешательства Республики… В результате образовалась чудовищная кастовость высшего командного звена. Помнишь, у нас есть такой анекдот? Про сына прапорщика? Которого тот отправил учиться в школу прапорщиков, а когда его спросили, почему не в офицерскую, с недоумением заявил, что у генералов есть свои дети? Так вот, здесь это реальность. Не работают социальные лифты. Это нормально при обычной ситуации, власть при ней более-менее обеспечит стабильность общества, обеспечит хребет, скорлупу, для сохранения позиций элиты. Но в условиях идущей войны скорлупа трещит по швам. Внешний удар пошатнул костную, негибкую, не отвечающую текущим вызовам систему. Как было в нашей Российской Империи накануне революций — и первой, подавленной, и второй, успешной. Пользуясь этим, вы наносите удар изнутри. И не просто в масштабах планеты — в масштабах всего Планетарного образования. Ваша эскадра… мне почему-то напоминает марксистский «призрак коммунизма, который бродит по Европе». Только он ещё и кусается. Больно кусается. Я даже понимаю, в каком положении оказался ты сам. Хотел заняться рейдерством, а получилось… что-то глобальное. Просто ты стал силой в тот момент, когда появилась возможность альтернативной силы. Так бывает в годину войн и эпохальных катастроф…
