— В Литании плохо работают социальные лифты? Настолько консервативная система? «Тёплые» места фактически передаются по наследству?
— Да, — скрежетнул зубами Онерго, а Сержант помрачнел. — Они выкинули меня, использовав как повод мою увлечённость нестандартными проектами. Критыча… это наш техник… вообще вышибли из-за того, что его место главного техника флагмана флота приглянулось какому-то золотому мальчику. Он не смирился, стал бороться, и в итоге оказался на космической свалке с волчьим билетом.
— Жёстко! Как долго социальная система Литании не знала потрясений?
— Пару столетий, — пожал плечами наш специалист по системам связи.
— Потрясающе!
— Движемся дальше, — вмешался я в диалог. — Не так давно мы выковырнули одиозного представителя контрразведки Литании. Взяли прямо в космосе, на лайнере, уничтожив флотскую группировку сопровождения в ожесточённом космическом сражении. Мы его казнили и выбросили в капсуле на столичную планету. Здесь, кстати, нет такого наименования, главная планета именуется «стержневой». Так вот, после этой акции всё Планетарное образование лихорадит. Мы смогли предать гласности те зверства, что чинила контрразведка в отношении республиканских женщин. Я тебе потом дам посмотреть записи. Тем самым мы не только отомстили за республиканок, но и заявили о себе. Нас теперь не могут не воспринимать всерьёз. Традиционно поливают грязью, пытаются изобразить обычными пиратами, но получается у них погано. Теперь нам нужна чёткая схема дальнейших действий. Задача — взять власть в Литании и повернуть политическую линию навстречу Республике.
— Леон, у меня два вопроса. Первый: почему литанцы думают, что с Республикой им будет лучше, чем с Конфедерацией? Второй: разве у Республики нет подобных мне специалистов? Они ведь свою Экспансию, я так понял, уже давно ведут.
— Ты молодец, милый, — обратилась ко мне Валери, крепко сжав мою ладонь, которую как всегда держала в своей руке. И такую обещающую улыбку мне подарила… — Этот мальчик нам точно подходит. Пусть он ни разу не воин, но в голове у него полный порядок. Он задал самые главные вопросы.
— Отвечаю по порядку, — я быстро справился с подступившим к горлу комком влечения и, как ни в чём не бывало, продолжил. — Вот смотри. Это — планета Льега, один из экономических локомотивов Литании. Здесь расположены причальные стапели одного из главных транспортных узлов, а заодно и заатмосферные стапели корабельных верфей. Согласись, есть куда экономике развиваться, да и она должна быть весьма и весьма сильна…
— Да, звучит весомо. Хорошие предпосылки, — согласился Павел. — Я, правда, могу судить только по аналогии с земными городами и странами… Но тут, я так понимаю, всё похоже, только масштаб другой.
— Ты прав, много похожих ситуаций. А теперь смотри. Вот мы летим по огромному мегаполису. Отлетаем от него на десяток километров. Видишь стену отчуждения? А вот стена обрывается. Электроника катера кричит о биологической, радиационной и прочей опасности. Начинается планетарная свалка космических кораблей. Она тянется на многие километры, её за всё время существования Планетарного образования Литания так и не потрудились деактивировать и разгрести. Отличное соседство с современным мегаполисом? На планете — индустриальном гиганте?..
— Вот даже как… Это ты мне, чтобы показать причины недовольства местных?
— Вирс Критыч, мой техник и один из идейных вдохновителей единения с Республикой, прожил на этой свалке несколько лет. Его организм республиканки вычищали несколько дней. Теперь он бредит терраформингом. Это одна из практик, принятых в Республике, наряду с генетическим модифицированием. Республика в своё время провозгласила курс на приспособление человека к враждебному для него космосу и на приспособление удобных по местоположению миров для проживания на них человека. Терраформинг и генетические технологии стали вопросом преткновения в Республике, из-за них вспыхнула гражданская война космического масштаба. Сейчас всё это позади, и уже больше тысячи лет практика терраформинга внедряется в реколонизированных мирах. Республиканки очищают планеты от заражения, создают там цветущие сады! Понимаешь теперь, за что цепляются мои соратники?
