Мы не просим от вас, сограждане, поддержки. Мы сами выгрызем победу. Просто знайте, что мы сражаемся за вас где-то в космосе. И если вы увидите, почувствуете несправедливость, увидите недоносков из контрразведки, которые насилуют беззащитных женщин — тоже встаньте, и скажите им, что они неправы. Что их место — на свалке, с такими нечеловеческими методами и таким же бесчеловечным образом жизни. И всегда помните: мы с вами. Мы, и вдохновивший нас на борьбу Меч Республики.
И последнее. Если эту акцию попытаются изобразить террористической — плюйте в лицо подобным балаболам. Мы полностью контролируем ситуацию на орбите. Если силы борьбы с чрезвычайными ситуациями и флот Совета окажутся не в состоянии предотвратить банальный взрыв реакторной установки космического транспорта… её предотвратим мы. Подтвердив тем самым полное бессилие власти предержащих. Верьте нам, верьте в нас, и всё у нас с вами будет хорошо, дорогие сограждане».
И каждое слово этой прочувствованной речи Вирса Критыча, каждый кадр, демонстрируемый голограммой, тут же, минуя всяких посредников, уходили в прямой эфир. Стоит ли говорить, что репортаж произвёл эффект разорвавшейся бомбы. Даже потенциальная авария так не взорвала общественность, как эти невероятные, неожиданные факты из повседневной жизни властной элиты. Власть оказалась не готова к такому неожиданному удару ниже пояса, она растерялась. Любая власть имеет какой-то интервал от происшествия до принятия по нему решения, а затем и интервал до реализации такого решения. Сейчас же власть Совета Литании оказалась в ситуации, когда пациент уже умер и любое решение будет бессмысленным. Кроме вскрытия, конечно. Им-то чуть позже и попытались заняться находящиеся на содержании у капиталов и политиков СМИ, то есть не в прямом смысле этого слова вскрытием, а вскрытием гнойника, с очернением не истинных виновников, а тех, кто допустил информационный слив. Но остановить волну это не могло. Порой достаточно одного вброса, и отлаженная, беспроблемная система пропаганды даёт сбой, и начинает работать в холостую. Потому что даже дураку становится очевидно, что это именно пропаганда, а то, что она пытается замазать — реальность.
Однако никто не собирался давать волне схлынуть, захлебнуться в обличительных одах пропагандистов всех мастей. По горячим следам была организована утечка в сеть информации о том, как именно «взяли» контрразведчика. С красноречивыми кадрами уничтожения двух фрегатов, красочным взрывом авианесущего корабля, со сценами охоты на полковника, когда он прикрывался простыми гражданскими обывателями. И хотя теперь информация шла только в сети, без центральных информагентств, учитывая общий ажиотаж вокруг растиражированной миллионными экземплярами записи, она пошла за ней «паровозом», только углубив растерянность власть предержащих. Потому что помимо контрразведки по шее общественным мнением получил ещё и флот, до того казавшийся единственным островком стабильности во властном олимпе Литании. Флот оказался неспособен противостоять даже внутренней политической силе, чего уж говорить о его возможностях в отношении врага, который… легко перестраивал природу целых планет и строил корабли для прорыва к дальним звёздам? Акции флотских опустились ниже плинтуса.
Но это ещё не было финишем. В сеть пошли кадры абордажа фрегатов флота, с весьма живописными картинками срезания орудийных спарок. И если до того основным распространителем информации в сети был Дирс Карлос со товарищи, то теперь к делу на вполне добровольных началах подключилась едва ли не вся хакерская братия Литании. Каждый свободолюбивый хакер считал своим долгом вдарить по шее зажравшимся флотским и всевозможным членам Совета Литании. Так компьютерщики выражали личный протест против социальной клоаки, и ничто в мире не могло их в этом остановить. Специальные службы информационного фронта просто не справлялись с масштабами «впрыска» информации, не успевали подчищать растущие как грибы всё новые и новые ролики. Кроме того, и в этих спецслужбах служили люди, и далеко не все они поддерживали политику замалчивания таких вопиющих фактов, а потому работали из-под палки. А неспециалисту всегда сложно оценить, насколько хорошо работает специалист, и не отлынивает ли он от дела. Вопрос квалификации, поднятый в пламенной речи Критыча, оказался пророческим.
