— Не слишком ли громко сказано: «преступление»? — спросил он. — Грустно это все слушать, очень грустно. Сложно даже поверить. Но преступление? Делать можно было что угодно, а вынуть рацию — это ведь не подсудное дело. Да и индикатор испортить — тоже. Не в самолете же.
— Индикатор… — начала Стелла. Но ее прервал голос Майкла.
— Рация — это, может, и не преступление, — согласился он, невзирая на протестующий жест Стеллы. — Но Стелла не сказала, что здесь происходили вещи пострашнее этого случая. Такие, которые и суд вполне признает преступлением. Тем более что в мотивах здесь недостатка нет.
Он на мгновение замолчал.
— И раз уж такой у нас разговор пошел, найдутся свидетели и на это.
Теперь молчание стало ошеломленным.
— Ты о каких вещах говоришь? — спросил, наконец, Пол. — Жутковато это звучит.
Майкл покачал головой.
— Те, кто был вовлечен, знают, о чем я. И виновник, и те, кто пострадал. Но говорить более подробно я буду, только если этого человека выберут. А кроме того, здесь уже не один человек хорошо догадался, о чем и о ком я говорю.
— Н-да… Просто замечательно, — задумчиво сказал Брендон. — Ели вместе неделю, пили, общались… А если это разные люди? Твой виновник и этот, с рацией?..
Майкл пожал плечами.
— Значит, теперь они оба заинтересованы в том, чтобы их не выбрали.
— И что теперь? — уныло спросил Пол.
— Голосование, — отозвался откуда-то сбоку молчавший до этого Роберт. — Его никто не отменял.
— Да, — сказал Майкл, — голосование.
Он вдруг поднял руку, в которой оказался лист бумаги, и подержал ее на весу, каким-то образом обращая этот девственно чистый белый лист в центр всей комнаты. Затем в полной тишине летящим движением написал на нем два слова, сложил бумагу несколько раз и, быстрым шагом подойдя к центральному столу, опустил на него лист.
— Все, — сказал он, поворачиваясь, — я готов.
— Дурной пример… — сказал Пол.
Но, так и не закончив, тоже быстро написал имена и положил бумагу на стол вслед за Майклом. За ним потянулись другие. Пришел, грузно ступая, Брендон; улыбаясь, подошла Джоан; поглаживая голову, подошел Росс. Последним положил свой лист на стол Алан. Идя обратно к своему месту, он вдруг поднял голову и посмотрел на Джоан. Она уже было улыбнулась ему, как вдруг обнаружила, что смотрит он не на нее, а на сидящего за ней Алекса.
Все было закончено. На столе лежали одиннадцать сложенных листов — плоды пяти дней работы.
— Кто? — почему-то тихо спросил Крис.
— Давай уж ты, — ответил за всех Роберт. — Ты там ближе всех. И вообще…
Никто не возражал. Крис медленно подошел к столу.
— Как читать хотите?
— Да как написано, — снова ответил за всех Роберт. — Кто и за кого.
— Хорошо. А вы считайте.
— Чего уж там, — усмехнулся в усы Брендон. — Не пять сотен. Сосчитаем.
Крис сгреб записки. Затем, видимо передумав, вернул их на стол. Медленно взял крайнюю.
— Ну, давай, — сказал Пол. — Не томи душу.
Крис неожиданно улыбнулся и развернул лист.
— Кевин, — прочел он. — Алекс.
Он взял следующий лист.
— Пол — Джоан.
Джоан кинула на Пола благодарный взгляд.
— Крис. — Произнеся свое имя, Крис отчего-то закашлялся.
Все терпеливо ждали.
— Крис, — повторил Крис, откашлявшись. — Алекс.
— Два один в пользу Алекса, — сказал Пол. Почему-то он был очень доволен. Крис, не обращая внимания, прочел:
— Стелла — Роберт.
В следующую записку он смотрел долго.
— Что? — спросил Пол. — Почерк как у… — он наткнулся на колючий взгляд Алекса и замолчал.
Крис, наконец, справился с запиской.
— Росс — Алекс, — прочел он. — Это ж надо, такое из десятка букв сделать.
Росс смущенно улыбнулся.
— Майкл… — прочел тем временем Крис. В зале стало еще тише.
— …Стелла, — с оттенком удивления закончил он. Еще больше удивления было во взгляде, брошенном Стеллой на Майкла. В руке Криса возник очередной лист.
— Алекс… — он запнулся. — Крис.
— Взаимное уважение — это здорово, — заметил неугомонный Пол.
— Брендон — Роберт. Комментариев не последовало.
— Джоан …
Пол глуповато улыбнулся.
— …Алекс.
Улыбка переместилась с лица Пола на гранитное лицо Алекса. Здесь она, правда, не чуствовала себя вольготно и, потоптавшись одно мгновение, исчезла окончательно.
