— Ваш, — наконец признался Литс.
— Ну конечно. Я же знал это с самого начала. Генерал-майор сэр Колин Габбинс, верно?
— Да.
— Так я и думал. Глава ОСО. Жаль, что он не смог с тобой встретиться.
— Девушка сказала, что я записан на понедельник.
— Я замолвлю за тебя словечко завтра за ланчем, — пообещал Тони, злорадно улыбаясь.
— Ну ты и сволочь, — сказал Литс.
— Прекратите подобные разговоры, — приказала Сьюзен.
— Сьюзен, не хотите ли сопровождать меня на ланч с генералом сэром Колином Габбинсом завт…
— Черт подери, майор, притормози, — оборвал его Литс.
Тони засмеялся.
— У тебя довольно забавная репутация в определенных кругах, — предостерег он. — Вы знаете, — обратился он к Сьюзен, — он всем рассказывает про этот безумный заговор, который сам же и придумал. Немецкий снайпер. Просто чудеса!
Литс почувствовал себя совсем несчастным.
— Не было бы вреда, если бы вы хоть немножко прислушались к нему, — заметила Сьюзен. — Вам всю войну говорили вещи, которых вы не слушали. Вы никогда не слушаете, пока не становится уже слишком поздно.
Тони отступил на шаг и всем своим видом показал, как он потрясен.
— Милая девушка, — театрально сказал он, — конечно, мы совершаем ошибки. Конечно, все мы старые ретрограды. Именно за это нам и платят. Вы только подумайте, насколько опасны мы были бы, если бы знали, что делаем. Он откинул голову и заржал.
Литс понял, что Тони пьян настолько, что уже не думает о том, что и кому говорит. И все же, как ни странно, в его поведении чувствовалась симпатия к несчастному американцу и его девушке.
— Послушайте, я знаю, где сегодня вечером будет великолепное сборище. Хотите пойти со мной? В самом деле, я могу предложить вам индийского набоба, поэта-коммуниста, генералов-гомосексуалистов и египетских торговцев белыми рабами. Реликты нашей поздней империи. На это стоит посмотреть. Идемте.
— Спасибо, майор, — ответил Литс — Я бы скорее…
— Тони. То-ни. Мне понравилась эта американская привычка. Ты зовешь меня Тони, а я буду называть тебя Джимом. Так здорово называть друг друга по именам.
— Майор, я…
— Джим, это может оказаться забавным, — вмешалась Сьюзен.
— Черт с вами, — сказал Литс.
Позже они обнаружили, что находятся в похожей на пещеру квартире, расположенной в великолепном фешенебельном районе Лондона, где собрался целый зверинец диковинок из дружественных стран Второй мировой войны. Литс, зажатый в углу комнаты, пил чье-то великолепное виски и, обмениваясь примитивными любезностями с греческим дипломатом, одновременно наблюдал, как в противоположном конце комнаты Сьюзен быстро сменила целый ряд кавалеров: капитана из группы королевских военно-воздушных сил, молодого щеголя в костюме и галстуке и огромного русского и своеобразном фантастическом клоунском наряде.
— Она имеет головокружительный успех, — сказан ему Тони.
— Да, она прекрасна, просто прекрасна, — согласился Литс.
— Очень есть хорошо, нет? — изрек что-то невразумительное грек, но Литс кивнул головой, словно понял смысл сказанного. А спустя некоторое время он пошел, пробиваясь сквозь толпу, и добрался до Сьюзен.
— Привет, это я, — сказал он.
— Ах, Джим, разве тут не чудесно? Просто замечательно, — ответила она, вся сияя.
— Господи, да обычная вечеринка, — возразил он.
— Знаешь, милый, сегодня случилась самая удивительная вещь. Мне не терпится рассказать тебе об этом.
— Так расскажи.
— Слушай, догадайся, кто здесь сегодня? — внезапно сказал ему на ухо Тони.
— Это Роджер! — взвизгнула Сьюзен. — Господи боже мой, ты только посмотри, кто с ним!
— Действительно, — подхватил Тони. — Великий человек собственной персоной! Это ведь тот писатель с волосатой грудью, который убивает животных ради забавы? По-моему, это он.
— Нам не хватает только Фила, — сказала Сьюзен.
— Какого Фила? — спросил Литс.
Его молодой сержант со сверкающими от радости глазами тащил за собой подвыпившего великого писателя. Эти двое, покачиваясь, пробирались сквозь толпу, причем Роджер направлял добродушно улыбающуюся знаменитость. На писателе была летная форма, одетая наподобие костюма для сафари. Ворот был широко раскрыт, и оттуда торчал клок серых, как сталь, волос.
