— Вторник и пятница, сегодня среда. Вы опоздали. Примерно на год. Именно так к нему и записываются.
Сарказм пропал втуне. Мистивир, молча, забрал ключи, другой рукой приобнял Лену и направился к себе в номер. Портье бросил вдогонку — как бы для себя, но так, чтобы новые постояльцы услышали:
— О! Ещё одни умники. Думают, пешком доберутся.
Мистивир не выдержал и негромко рассмеялся.
— Самое забавное, что именно пешком мы и пойдём. Ты ведь на лыжах нормально ходишь?
— Ну… Дома нас гоняли, конечно, на физкультуре. Но на спортсменку не потяну. Особенно после такого перерыва.
— Особо и не надо. Тут часа полтора ходу. До заката ещё три с половиной, успеем. С трассы короче было бы, часть дороги вообще на машине. Но если кто потом её пустую обнаружит — ненужные разговоры пойдут. Поэтому лучше уж своими двумя.
Лыжи были куплены в магазине космопорта, причём выбрал Мистивир самые простые, чистый пластик без всяких ускорителей и технических обвесов. Иначе периметр у дома наставника потенциально опасные устройства пропускать откажется. Делать же в заборе дыру — это шуметь на всю округу, да и не лучшее начало разговора получится.
Покинув гостиницу, Лена со вздохом посмотрела назад, где вырастали заснеженные небоскрёбы, и припустилась вперёд, стараясь не отставать и не задерживать Мистивира. Километров пять они бежали по трассев противоположную от города сторону.
Местность оказалась не такой уж и ровной, как казалось из окна машины. Холмы, овражки. Все одеты в пушистые белоснежные наряды, в тени отливающие серебром, а на солнце сияющие всеми цветами радуги. Стоило отойти от дороги на пару километров, как путников окутали тишина и морозный воздух. Даже дышалось здесь как-то иначе. Скользишь на лыжах по плотному снегу, помогая себе палками, и кажется, что остального мира не существует. Только пар и шумное дыхание товарища.
Мистивир наслаждался каждым мгновением. Оказывается, все эти годы он тосковал именно вот по такому свободному полёту. Когда молочным облаком разлетается во все стороны на очередном спуске снежная пыль, когда ты мчишься, как птица в бело-голубой высоте небес, внутри пусто и легко — ты волен направить свой полёт туда, куда захочешь сам.
Мистивир так увлёкся, что про цель сегодняшней прогулки вспомнил, лишь, когда Лена обеспокоенно произнесла:
— Мы не меньше часа идём, а вон тот холмик, похожий на сжатый кулак, ничуть не ближе.
— Потому что я болван, — ругнулся Мистивир чуть слышно сквозь зубы, остановился, и уже в полный голос добавил: — За прошедшие годы поглупел. Ну, ясно же, что во время очередного обновления периметра меня в список «свободного прохода» не включили. Много лет прошло. Сейчас.
Мистивир высвободил немного силы. Видимая лишь для Мастера искажений информационная плёнка тонким багряным слоем растеклась по невидимой стене прямо перед ними и тут же исчезла, словно просочилась внутрь. Мистивир подождал немного из вежливости. Если Юриус их заметил, откроет ворота в периметре сам. Но, видимо, не заметил, или куда-то отлучился. Мистивир сосредоточился, формируя ключ, мысленно нарисовал ворота, заставил невидимый барьер изогнуться, принимая новую форму. Золотое сияние расплескалось по невидимой преграде, ворота обрели материальность, стали молочно-белыми.
— Пошли, — Мистивир махнул рукой, в два шага оказался возле ворот и вставил ключ.
Система опознала, что в гости заглянул полноправный Мастер искажений. Для коллег доступ был свободный, поэтому створки распахнулись. Стоило миновать преграду, и Лена оторопело завертела головой по сторонам. За спиной по-прежнему простиралась снежная пустыня. Впереди их встретил самый обычный земной лес средней полосы. Примерно середина июля. Сразу стало жарко. Мистивир отстегнул лыжи, снял термокомбинезон, помог раздеться Лене.
— Оставь здесь. Автоматы потом подберут.
Мужчина упругим широким шагом двинулся вперёд, девушке пришлось его догонять. Под соснами было прохладно, пахло смолой и молодой хвоей. У корней деревьев бегали большие рыжие муравьи. То тут, то там росли ландыши, их белые, чистые, похожие на колокольчики цветки Лена ни с чем не могла спутать. В густой траве пыхтела ежиная семья. Стоило приблизиться, как ежиха и маленькие ежата предусмотрительно свернулись в клубки.
