- Ваше высокопревосходительство! - начал Дрыгин тоном благородного негодования. - Если бы я был не человек, а свинья, и уничтожил бы в продолжение нескольких часов целый ушат капусты, то умер бы, а я еще жив!
Сенатор покраснел.
- Почему же на вас такой извет? - сказал он, стараясь не утратить некоторой строгости.
- Деревня Ветриха, как, может быть, небезызвестно вашему высокопревосходительству, принадлежит губернскому предводителю, который давно мой гонитель...
Проговорив это, Дрыгин почтительно склонил перед сенатором голову.
Здесь я, впрочем, по беспристрастию историка, должен объяснить, что, конечно, заседатель не съел в один обед целого ушата капусты, но, попробовав ее и найдя очень вкусною, велел поставить себе в сани весь ушат и свез его своей жене - большой хозяйке.
- А между тем, ваше высокопревосходительство, - продолжал Дрыгин с тем же оттенком благородного негодования, - за эту клевету на меня я отозван от службы и, будучи отцом семейства, оставлен без куска хлеба.
Сенатор взглянул на своего правителя.
- Отозван-с! - подтвердил тот, угадав взгляд начальника.
- Вы можете отправляться к вашей должности! - отнесся сенатор к Дрыгину, который вспыхнул даже от радости.
- Ваше высокопревосходительство! - начал он, прижимая руку к сердцу, но более того ничего не мог высказать, а только, сморгнув навернувшиеся на глазах его слезы, поклонился и вышел.
Сенатор остался совсем взбудораженный.
- Я теперь припоминаю, что я отозвал этого несчастного по просьбе губернского предводителя! - признался он своему правителю.
- Может быть-с! - отозвался тот уклончиво.
- Непременно со слов Крапчика! - подхватил сенатор. - Он, я вам говорю, какой-то злой дух для меня!.. Все, что он мне ни посоветовал, во всем я оказываюсь глупцом!.. Я велю, наконец, не пускать его к себе.
Правитель дел потупился, заранее уверенный, что если бы Крапчик сию же минуту к графу приехал, то тот принял бы его только что не с распростертыми объятиями: очень опытный во всех мелких чиновничьих интригах, Звездкин не вполне понимал гладко стелющую манеру обхождения, которой держался его начальник.
Покончив с заседателем, сенатор хотел было опять приступить к слушанию дела, но в это время вошел в кабинет молодой человек, очень благообразный из себя, франтоватый и привезенный сенатором из Петербурга в числе своих канцелярских чиновников. Молодой человек этот был в тот день дежурным.
- Excellence, madame Klavsky est venue vous cher-cher et vous engage de faire une promenade![140] - доложил он, грассируя несколько голосом.
- Tout de suite, mon cher!.. Dites a madame que je suis a elle dans un instant!..[141] - воскликнул радостно сенатор и с несвойственною старикам поспешностью побежал в гардеробную изменить несколько свой туалет.
М-me Клавская в это время, вся в соболях и во всем величии своей полноватой красоты, сидела очень спокойно в парных санях, которые стояли у сенаторского подъезда. Ченцов давно еще сочинил про нее такого рода стихотворение:
Madame Клавская бабица
Вальсирует на заказ
И, как юная вдовица,
Ищет мужа среди нас;
Но мы знаем себе цену
И боимся ее плену.
Клавская действительно прежде ужасно кокетничала с молодыми людьми, но последнее время вдруг перестала совершенно обращать на них внимание; кроме того, и во внешней ее обстановке произошла большая перемена: прежде она обыкновенно выезжала в общество с кем-нибудь из своих родных или знакомых, в туалете, хоть и кокетливом, но очень небогатом, а теперь, напротив, что ни бал, то на ней было новое и дорогое платье; каждое утро она каталась в своем собственном экипаже на паре серых с яблоками жеребцов, с кучером, кафтан которого кругом был опушен котиком. Все это некоторые объясняли прямым источником из кармана сенатора, а другие - тем, что к m-me Клавской одновременно со Звездкиным стали забегать разные чиновники, которым угрожала опасность по ревизии; но, как бы то ни было, в одном только никто не сомневался: что граф был от нее без ума.
- Madame, me parmettrez vous de prendre place aupres de vous?[142] говорил он почти раболепным голосом, выбежав к ней в настоящее утро на рундучок своего крыльца.
