— Маша! — тихо перебил ее Дмитрий. — Стой спокойно и не дергайся. Перед нами волк. Только не отводи глаз — смотри прямо на него.
Зверь стоял метрах в пятнадцати посередине широкой просеки — матерый самец с клочковатой серой шерстью. Смотрел исподлобья, не мигая, щерил немо желтые клыки, чуть подрагивая нижней губой. И взгляд был страшный, полный звериной беспощадной злобы.
— Ну, чего ты встал? — спокойно заговорил Митя, медленно расстегивая висящий на поясе чехол и доставая охотничий нож. — Видишь, нас двое, а ты один. И у меня есть оружие. Значит, я сильнее. Но мы тебя не трогаем. И ты иди своей дорогой. Слышишь? Уходи подобру-поздорову…
Он говорил и говорил, пока волк не повернулся и не ушел — не спеша, не теряя достоинства, всем своим видом показывая: я не уступил и тем более не испугался, просто есть дела поважнее…
Маруся стояла ни жива ни мертва, и Медведев дважды окликнул ее и потряс за плечо, выводя из ступора.
— А может, это была собака? — с надеждой спросила она. — Одичавшая…
— Нет, — развеял сомнения Медведев, — это волк. Самый настоящий.
— Ну вот и кончились мои лыжные прогулки, не успев начаться.
— Да ну, Маша! Это же невероятная случайность! Сколько лет бываю в этих местах — ничего подобного не слышал.
— Все когда-то случается впервые, — назидательно заметила Маруся. — Но мне такая пальма первенства не нужна. Только представить себе эту дикую смерть — и вообще больше в лес никогда не сунешься.
— Тогда поворачиваем оглобли.
— Нет, Митя! — ухватилась за него Маруся. — Я боюсь.
— Чего ты боишься?
— Боюсь, что он подкрадется сзади! — лязгнула она зубами.
— О! — озарился Медведев. — А я-то гадал, откуда этот звук. Думал, дятел долбит. А это, оказывается, ты клацаешь!
Он ловко увернулся от ее лыжной палки и помчался в сторону дома.
— Стой, Митя! Стой! — заполошно закричала Маруся и бросилась следом.
Медведев резко развернулся, окатив ее волной снежных брызг.
— Ну что ты? Действительно так сильно испугалась?
— Да нет, конечно! Что я, волков не видала? У нас в Москве их просто как собак нерезаных! — ядовито процедила она и вдруг ловко толкнула его, так что он свалился в снег, и уже сама, первая, споро побежала вперед.
— Ну, погоди! — кричал ей вслед Медведев, тщетно пытаясь выбраться из наметанного у обочины сугроба. — Дай только догнать!
Но замерзшая Маруся летела как птица, и настиг он ее почти у самой околицы. Услышав за спиной шум приближающейся погони, она резко развернулась, и Митя, не ожидая внезапной преграды, со всего размаха налетел на нее, сбивая с ног и увлекая за собой в снег.
А ночью, после всех перенесенных волнений, после знатной субботней баньки с березовым запаренным веничком, а главное, после жарких Митиных объятий, засыпая рядом с ним на узкой кровати, Маруся думала, что же это за сумасшедшее счастье свалилось на нее столь нежданно-негаданно…
Предновогодние дни, наполненные праздничной суетой, ощущением грядущих каникул и ожиданием чуда, живущим в нас с детства, стремительно истекали. И потому появление инспектора из области, столь неуместное в это суматошное время, директор школы, Савелий Филиппович Васильев, встретил с раздражением, а узнав о цели визита, пришел в неподдельную ярость.
— Странная какая-то у вас реакция, неадекватная, — морщился молодой инспектор, преисполненный собственной значимости и важности возложенной на него миссии. — Поступил сигнал, и мы обязаны были на него среагировать.
— Сигна-ал! Ах ты, мать твою за ногу! А что же вы не реагировали, когда я сигнализировал, что у меня учителей хронически не хватает? Когда криком кричал, что учебников нет? Когда в ногах валялся, вымаливая нищенскую зарплату, полгода не плаченную?! Где же тогда была ваша принципиальность, начальнички хреновы?
— Вы не забывайтесь! Я при исполнении! Мария Сергеевна Бажова живет здесь без прописки! И вы не имели права принимать ее на работу!
— Да что ты говоришь! А кто мне детей учить будет? Плевать я хотел на ее прописку! Ты, что ли, сюда приедешь на полторы тысячи, фурункул недорезанный?
— За фурункул ответите. Я свои права знаю…
— Знаешь ты сю-сю, да и то не усю. Я своих учителей в обиду не дам. Они и так всеми обиженные. Вы сначала обеспечьте им достойное существование, а уж потом и с претензиями наведывайтесь.
