поработают маги или ведьмы. Скорострельные пулеметы до сих пор использовались, несмотря на эффект
отдачи, в невесомости весьма чреватый последствиями.
В результате ручное оружие пехоты стало столь же эффективно, как в древности свинцовые шары
пращников против закованных в сталь пехотинцев. То есть концентрированным залпом можно было поразить
от одного до пяти процентов нападающих, но и только. Исключение составляли артсистемы, из которых
стрелять по отдельному пехотинцу, что из пушки по воробьям. Причем в буквальном смысле. Или
снайперские комплексы специально на то предназначенные, но требующие немалой выучки.
Зато силовые мечи и кинжалы рубили и кололи броню не хуже, чем древние сабли и шпаги
войлочные доспехи. Опять же за исключением обработанных магами или ведьмами. А уж боевых дронов и
роботов крошили на металлолом не хуже, чем топор мясника говядину. На вид мечи и кинжалы в
неактивном состоянии представляли собой тонкие прутики стандартной длины. Мечи - около метра.
Кинжалы - до сорока сантиметров. Рукояти были одинаковы и скрывали аккумуляторы. В момент активации
можно было выбрать один из встроенных вариантов конфигурации и превратить меч в ятаган, если нужен
был эффект протяжки лезвия и соответственно рубки-резания материала, или в рапиру (кончар), если
предпочтительнее было колоть, чем рубить. Понятно, что кончар, имеющий минимум углов, мог работать в
несколько раз дольше ятагана или, например, кхукри, с наибольшим числом мелких углов, делающих
лезвие скорее изогнутой пилой, чем старинное плавно выгнутое кузнецом оружие. Иногда уменьшение
ресурса более чем в пять раз бывало оправдано. По умолчанию конфигурация была примером - стандартной
прямой шпаги.
Некоторые мастера носили два меча с программами объединения в единое длинное оружие,
наподобие древней двусторонней глефы. Они, словно адская мельница, врубались в ряды врагов так, что
только ошметки тел летели по сторонам.
С изобретением силового меча моментально во весь рост стала проблема подготовки бойцов. Как
показала практика боев, надеяться на то, что боеприпасов и времени на разрушение доспехов противника
хватит, было, мягко говоря, авантюрой. Противная сторона мало того, что вела ответный огонь, но
достигнув линии обороны, начинала орудовать мечами и кинжалами, противопоставить которым в ближнем
бою оказалось совершенно нечего.
Стали возрождаться школы рукопашного боя, а орды архивариусов спешно кинулись перетряхивать
банки данных и пыльные хранилища документов в поисках любых упоминаний об искусстве фехтования. А
работорговец, первым догадавшийся похищать людей с варварских планет стал миллиардером. Опыт
варваров тщательно изучался, анализировался, обобщался и служил основой для компиляции обучающих
шаров. Однако настоящие мастера мечного и ножевого боя попадались крайне редко и, как правило, они
не владели в полной мере методикой физической и психологической подготовки. Поэтому зачастую их
искусство так и оставалось тайной для исследователей.
Таким образом, все воины ушли с аукциона по двенадцать с половиной тысяч оро за голову.
Прислуга пошла за три – четыре тысячи оро. Единственной, кого оценили выше солдат - в семнадцать с
четвертью тысяч оро - оказалась Линда. Однако почти до самого окончания торгов покупателя не
находилось. Нет, желающих купить экономку по цене горничной было хоть отбавляй, но опытный продавец,
рыжеватый и носатый мужчина-человек среднего возраста, нанятый старпомом за процент от сделки, не
соглашался ни в какую.
Штефан также был тут. Трезвый и… нет, не злой, а тоскливый. Он стоял рядом с проблемным
рабом и нервничал. Уже два дня ни капли во рту, и вместо того, чтобы с наслаждением надираться в
знакомом портовом кабачке, он вынужден по требованию этого самого продавца околачиваться поблизости,
