Маргарита де Валуа. История женщины, история мифа - страница 222
Несомненно, у этого полупровала много причин. Несмотря на сверкание декораций и талант актеров, несмотря на вложенные средства, эта постановка, рассчитанная на то, чтобы привлечь все слои публики, по-настоящему не удовлетворила никого. Эстетическая и политическая позиция Шеро (добиться «шума и ярости», достойных шекспировской драматургии, увидеть Варфоломеевскую ночь через призму холокоста) значительно повредила исторической внятности этого эпизода, и обилие обнаженных тел не компенсировало недостаточного понимания французской истории. Широкая публика, которую теперь одну и признают по-настоящему «сведущей» в биографии Марго, потому что по-прежнему пичкают «Историями любви в истории Франции» Бретона (шесть переизданий с 1968 по 1991 г.), едва ли могла тут что-то понять; искушенную публику, которая к «костюмным фильмам» относится с недоверием, эта скандальная сага не заинтересовала. Кстати, изменения, внесенные в сюжет (почти полное исчезновение Шарлотты де Сов, сокращение роли Марго, значимость, приданная Генриху III, который в романе 1845 г. блистал отсутствием), как и полная измена политическому «мессиджу» Дюма (а именно превращение его молодого супермена Генриха Наваррского в сорокалетнего запуганного селянина) неизбежно смущали почитателей романиста, пока тоже очень многочисленных (восемь переизданий «Королевы Марго» с 1968 по 1992 г., не считая других произведений). И напротив, воссоздание других представлений Дюма, очень важных для него, но совершенно устаревших к концу XX в. (вырождение рода Валуа как нечто само собой разумеющееся, более развратные, чем когда-либо, принцессы), могло только разочаровать просвещенную публику, теперь сильно расширившуюся, которую привлекают новые исторические подходы и которая, в частности, высоко оценила «Историю женщин в Европе»[919].
Профессиональная кинокритика, интересующаяся только вопросами формы, не сочла нужным прояснить эти разнообразные искажения (впрочем, она их, конечно, и не заметила)[920] и поэтому не смогла устроить ни малейшей дискуссии (которая, возможно, повлияла бы на восприятие фильма), так что неудовлетворенным зрителям оставалось лишь обращаться к книгам. Чтение романа Дюма, если кого-то не отпугивал объем в шестьсот-семьсот страниц, могло, конечно, заставить задуматься — но не объясняло, что вызвало такой бум в конце XX в. издание «Мемуаров» королевы, если кто-то и обнаруживал, что она их написала, никоим образом не предлагало ему нового взгляда на сюжет: для маленького тулузского издательства издание подготовила Сильви Розенкер, переводчица с английского, видимо, столь же мало сведущая в тонкостях французского языка, как и в тонкостях истории XVI в., текст изобилует орфографическими ошибками (хоть и модернизирован), ему предпосланы две заметки, предельно краткие и тем не менее полные ошибок и мифических данных, он содержит примечания, небольшие, но не всегда точные, и завершается кратким послесловием на основе настоящего исследования — к счастью, не упомянутого!
Для жизнеописаний характерны те же невзыскательный вкус и посредственное качество. Андре Кастело, популярному биографу, который с начала шестидесятых годов проявил интерес ко всем великим мужам и знаменитым женщинам, какие только есть в истории Франции, до тех пор не приходило в голову обратиться к образу последней из Валуа, но в 1993 г. он издал «Королеву Марго» в духе прочих своих произведений. Жан Кастаред, любитель истории из Гаскони, который уже был автором «Габриэли д'Эстре, или страсти короля», а позже выпустит «Сентиментальную географию Аквитании», в свою очередь в том же 1993 г. предложил размышления сходного разлива в книге «Тройная жизнь королевы Марго: любовница, заговорщица, писательница». От этих книг, в которых расчет на невзыскательного читателя бросается в глаза и которые ничуть не отклоняются от колеи, проложенной за последние пятьдесят лет, ничего нового и не ждали. Ничего нового нет и в переиздании исследования Хью Росса Уильямсона (ум. 1978), вышедшего на английском языке в 1973 г. под названием «Catherine de' Medici», изданного в 1979 г. на французском под тем же заголовком («Cathérine de Médicis») и тем не менее теперь переименованного в «Екатерину Медичи, мать трех королей Франции и королевы Марго». Зато чего-то нового и серьезного можно было ждать от «Маргариты де Валуа» авторства Жанин Гаррисон, специалиста, известной исследованиями о протестантах XVI в. и о Варфоломеевской ночи. Но ничего этого не нашлось, и хуже того: в ее работе, созданной на основе биографии Марьежоля и исследования, которое вы только что прочли, нагромождены неточности, противоречия, ошибки и даже «сомнительные намеки» — на все это указал Филипп-Жан Катенши в «Монд де ливр» от 3 июня 1994 г., а потом их проанализировал Дени Крузе, другой специалист по последним Валуа, в исследовании под выразительным названием «Караван перлов: критические замечания по поводу "дамы с верблюдами"».
