Маргарита де Валуа. История женщины, история мифа - страница 218

Последняя по дате из французских биографий королевы[906] несколько менее карикатурна, однако достаточно несерьезна, как видно по названию: «Трагическая жизнь королевы Марго» (1988). Ее автор, Анна Данкло, романистка и поэтесса, в своей книге, лишенной примечаний и библиографии, призывает найти «смягчающие обстоятельства» для заблуждений «Марго»: ведь она жила в «трудную, нетерпимую, жестокую эпоху, при дворе, где кровосмешение, убийство, отравление были обычным делом и где в то же время предавались удовольствиям в атмосфере разнузданной роскоши, безумной изысканности. Маргарита не устояла против этих удовольствий и потеряла корону Франции»[907]. Миф о женщине, покинутой из-за ее распутства, явно оказался живучим! Впрочем, это не единственная нелепость: королева описана как «современная» женщина, «антиконформистка до появления антиконформизма». Авторский тон, конечно, не злобен, но вся легенда осталась в неприкосновенности, нетронутой.

Мы не могли бы завершить этот обзор мнений о последней королеве Наварры, не упомянув некоторые работы, которые не посвящены непосредственно ей, но тем не менее близко ее касаются. Эти «периферийные» дискурсы, объем которых огромен, мы прежде оставляли в стороне, сосредотачиваясь на Маргарите. Однако возобновление биографических исследований с конца семидесятых годов и растущий интерес к Возрождению побудили многих историков пересмотреть представления, до тех пор очень искаженные традицией, и предложить новаторские интерпретации как образов членов семьи, к которой принадлежала королева, так и событий, к которым она была причастна. Таким образом, небезынтересно понять, как желание новизны проявило себя в ее отношении.

Особо интересны в этом плане два исследования, которые Жаклин Буше в 1981 г. и Пьер Шевалье в 1985 г. посвятили Генриху III. Ведь посмертная судьба старшего брата Маргариты была очень похожа на ее посмертную судьбу. Вызывавший немало споров при жизни, имевший столько же безусловных почитателей, сколько и ярых врагов, питавший очень высокие чаяния, нередко малопонятные для современников, он, как и сестра, [после смерти] стал объектом нападок по преимуществу личного характера, авторы которых преследовали чисто политические цели. Еще больше, чем сестру, его смешивали с грязью протестантские историографы, не прощая ему участия в Варфоломеевской ночи, и буржуазные, которых возмущал его образ жизни — во всяком случае, в их представлении; еще дольше, чем Маргарите, ему пришлось ждать своих редких защитников, которые не объявлялись до начала XX в. Однако, в отличие от нее, он не произвел на свет собственной легенды — видимо, его репутация не вызывала желания фантазировать на темы его биографии, по крайней мере в приличном обществе.

По этой ли причине историки, особо способные пересматривать суждения, унаследованные от прошлого, не желают видеть, что отношение к брату и к сестре в истории было сходным? Или просто потому, что брат и сестра ненавидели друг друга, а биограф бессознательно перенимает точку зрения объекта исследования? Во всяком случае, до бесконечности прискорбно, что как Буше, так и Шевалье, старавшиеся выявить несправедливые придирки к Генриху III и уличить виновных в создании его ужасной репутации, не только не проявили желания реабилитировать Маргариту, но и повторили худшие обвинения против нее.

Так, Жаклин Буше в научной диссертации, посвященной королю и его двору, на полном серьезе воспроизводит лубочные картинки, прошедшие через века: «Распутные нравы брата и сестры были хорошо известны и, возможно, возникли из-за их неуравновешенности. Вкусы Маргариты были нормальными, но поведение — разнузданным». Соглашаясь с утверждениями Марьежоля, она не сомневается в атрибуции «Плохо обставленного уголка спальни», находя даже ее подтверждение во фривольности, очень модной при дворе в первые годы XVII в. А в отношении «Ученого и тонкого рассуждения» повторяет нелепость, которую высказал Марьежоль: «Драма королевы Наваррской — в том, что она вела себя как феминистка, требуя всяческих свобод, в век, очень неблагосклонный к женщинам»