Маргарита де Валуа. История женщины, история мифа - страница 130

? Едва ли определенней высказались Ронсар в «пасторали» и даже Депорт в «Первом приключении». Накануне свадьбы с королем Наваррским многие произведения, посвященные этому событию, еще описывали принцессу весьма шаблонно. Если Ла Жессе в своей эпиталаме рискнул предсказать, что этот «избранный цветок» «скоро станет матерью»[613], то Ронсар в трех стихах из «Милосердия» ограничился тем, что воспел ее красоту, образованность и миротворческую роль, исполнения которой тогда от нее ожидали, — в выражениях очень хвалебных, но очень условных, в чем можно убедиться.

В последующие годы роль Маргариты в «зеленом салоне» маршальши де Рец и начало ее деятельности в качестве меценатки сделали ее источником вдохновения для многих поэтов, которые писали о ней или посвящали ей свои произведения. В частности, Депорт посвятил ей много стихов, записанных в «Альбом» маршальши, главный из которых — «Любовь к Ипполите», где неизменно воспевается невозможная страсть дерзкого влюбленного к его даме:

Маргарита фигурирует здесь лишь в качестве недоступной музы. Ведь, не считая нескольких прозрачных аллюзий, подобных этой, сборник описывает лишь надежды и душевные состояния поэта. В 1575 г. Жан Пассера обратился к сравнению «трех Маргарит», которыми отныне гордится королевская семья Франции, несколько раньше найденному Ронсаром:

Идея такой троичности в то время была основана больше на репутации сестер Франциска I и Генриха II, чем на репутации молодой королевы Наваррской. Тем не менее именно слава последней в дальнейшем оправдает прославление этой триады, которое получит настолько громадный успех, что станет едва ли не общим местом. В следующем году Реми Белло, посвятивший музам «зеленого салона» свои «Драгоценные камни», преподнес «Королеве Наваррской» четвертое стихотворение из этого лапидария — «Жемчуг». Опять-таки название было не более чем поводом, чтобы рифмовать строки, оно позволяло развить тему, популярную в античной и средневековой традиции, и только посвящение связывало весь стих с Маргаритой при помощи игры слов, использующей имя королевы:

В 1578 г. Ги Лефевр де Ла Бодери приветствовал уже более индивидуализированную Маргариту, посвящая ей свой перевод комментария Фичино к «Пиру» Платона. Послание «К светлейшей королеве Наварры» свидетельствует о его участии в распространении неоплатонизма во Франции, поскольку эрудит высказал пожелание, «чтобы все, подобно Вам, усвоили», что такое Совершенная Любовь. Тем не менее это посвящение — в большей мере вступление к книге, чем обращение к королеве, и только последние строки, стихотворные, протягивают ей зеркало — используя слова, подобные тем, какими любила щеголять она:

Несколько позже, когда королева предприняла поездку в Гасконь, ей оказали честь, славя ее, поэты и писатели Юго-Запада. Так, Саллюст дю Бартас посвятил ей свою «Юдифь». «Любой с полным правом восхищается чудесной способностью, с какой Вы […] отличаете книги, достойные жизни, от тех, что родились в некотором роде наперекор музам», — писал он в посвящении. И продолжал, развивая тему, начатую до него: «Конечно, в саду Франции всегда произрастали прекрасные цветы, но на нашей памяти в нем выросли три Маргариты [маргаритки]», две первых из которых «как будто воскресли в Вашем лице»