На шум вышел дворецкий и пошёл открывать ворота.
Выглянула из людской Настя, ахнула и побежала за Марфой Ивановной.
Двинка вбежала во двор, не переставая лаять. Лапы её были сбиты, под когтями запеклась кровь, она прихрамывала.
Взволнованная Марфа Ивановна сошла с крыльца к собаке. Та замолчала и выжидательно смотрела на хозяйку. Марфа ощупала её, сняла ошейник и нашла перстень, который давала Никите. Лицо её просветлело, она широко осенила себя крестом.
— Слава тебе, Господи! Жив Ванечка мой!.. — Она обняла подбежавшую Олёну. Рядом счастливо улыбалась Настя. — Жив! Не заполучит его великий князь ни за что на свете! И Новгород Великий жив ещё! Слушайте!
По всему городу стучали топоры, пели пилы. Новгород отстраивался после пожара. По Волхову плыли учаны с товарами, купцы торопились запастись ими до зимы. С ближайшей к терему Борецких волховской пристани ветер вдруг донёс обрывок песни лодейных артельщиков:
Господарь Великий Новгород,
Ты потешь, порадуй душеньку,
А не винами заморскими,
А заветною да вольницей...
аня с Никитой благополучно перезимовали сначала в Москве у Тимофея, а затем в деревеньке его Замытье под Коломной. Тимофей выдал их за родственников-погорельцев и даже Анисье не открыл всю правду, что за люди пришли с ним с Новгородской земли. Та была так безмерно счастлива, что, если и заподозрила недоговор, он не встревожил её. Ваня с Никитой ей пришлись по душе, и она даже втайне подумала, что неплохо было бы отдать за Никиту старшую дочь. Вместо этого к декабрю сыграли свадьбу младшей дочери Тони с Прохой, бывшим новгородским холопом, а ныне Тимофеевым приказчиком в Замытье. Сам Данило Дмитриевич Холмский был на свадьбе посажёным отцом, подарив молодым десять рублей. Но к этому времени Никита с Ваней уже ушли из Москвы. Перед уходом Никита видел Захара с Акимкой, которые трудились на разборке старого собора в кремле, но подойти поостерёгся.
С наступлением весны Никита с Ваней отправились на север. Начались их скитания по русской земле. Лишь через четыре года увиделся он с бабушкой Марфой. Летопись упоминает имя Ивана в связи с приездом в Новгород великого князя Ивана Васильевича, которому он среди прочих дарителей подносил золотые корабленники.
Ивану довелось пережить и бабушку, и Васятку, и Фёдора, чей конец был печален и горек. Фёдора Борецкого (Дурня) по велению великого князя в 1476 году схватили и заточили в один из муромских монастырей, где тот и умер при невыясненных обстоятельствах.
Через два года поймали и Марфу Ивановну с Васяткой и сослали в Нижний Новгород. В Воскресенском женском монастыре её постригли в монахини и нарекли Марией. В тот самый день, когда московские вои ворвались в чудный терем Борецкой, великая княгиня Мария Ярославна добровольно удалилась в монастырь и, расставшись с мирским своим именем, была наречена Марфой.
Ваня, разузнав о месте ссылки, уже не застал бабушку в живых. Ему удалось выкрасть Васятку и спасти его от убиения в темнице. И много ещё испытаний выпало ему в жизни: встреча и новое расставание с Ольгой, по странной прихоти судьбы оказавшейся при дворе царевны Софьи; татарский плен; поединок с другим Иваном — сыном великого князя Московского...
Продолжение нашего рассказа, в котором реальность порой столь же невероятна, как и вымысел, ещё ждёт тебя, дорогой читатель.
