– Поаккуратней, здоровяк! – зло прошипел кто-то на ухо. Буйвол исподлобья глянул на недовольного. Тот сразу все понял и затерялся в толпе.
Люди остановились. Дальше двигаться было некуда. И Буйвол, свирепо гримасничая и ругаясь, стал пробираться в сторону, где, как ему казалось, было не так тесно.
Казнь его совершенно не интересовала. Смертей он насмотрелся всяких. Потому, когда конвоиры вывели на эшафот приговоренных к повешению, и толпа завопила, заволновалась, он лишь мельком глянул в сторону виселицы. И снова начал расталкивать людей.
Честно говоря, ему доставляло удовольствие отдавливать им ноги.
– Стадо баранов, не так ли, – демонстративно громко сказал сосед Малыша, молодой воин в серебристой кольчуге, с мечом в позолоченных ножнах. – Тебя как зовут, боец?
– Малыш.
– А меня Арчинетег.
– Знатное имя.
– Мой род известен сотни лет.
– Известен? Я о нем не слышал.
Арчинетег окинул взглядом Малыша, пытаясь понять, не издевается ли тот. Но лицо лучника было непроницаемо серьезно.
– Мои предки сражались в Пятилетней войне на стороне Великого Устракана.
– На чьей стороне? – переспросил Малыш.
– Великого Устракана, – повторил Арчинетег.
– Ага… – кивнул Малыш.
– Они участвовали в Трех Сражениях у Излучины.
– Это здорово.
– Мой дед лично захватил знамя Безымянного Лорда.
– Кто бы мог подумать!
– А чем известен твой род?
Малыш пожал плечами:
– Пожалуй, лишь тем, что у нас никогда не было красивых имен.
– Ты мне нравишься, боец.
– Мне нравятся твои доспехи.
– Мне тоже, – Арчинетег самодовольно усмехнулся.
Конвоиры вывели на эшафот проговоренных к повешению.
– Одного из них поймал я, – гордо сказал Арчинетег.
– Кого именно?
– Не знаю. Не разобрать. Они все в мешках.
– Что он сделал?
– Сжег замок моего двоюродного дяди.
– Сжег замок?
– Да. Устроил пожар, а сам, воспользовавшись суматохой, вынес все золото. Дядя этого не перенес.
– Умер?
– Эх, если бы! Его разбил паралич.
– Может быть, узнав о казни, он выздоровеет?
Арчинетег снова с подозрением посмотрел на Малыша. Сказал неуверенно:
– Сомневаюсь…
У одного из приговоренных отказали ноги. Он тяжело осел, и петля на его шее затянулась. Он беспомощно извивался, словно марионетка на привязи, но подняться уже не мог. Арчинетег, раздувая ноздри, следил за происходящим на виселице.
– Такого не должно быть, – сказал Малыш.
– Всегда бывает что-то подобное. Палач знает свое дело. И это правильно – народ необходимо запугивать.
– Разве они сейчас боятся?
Толпа вопила. В сторону виселицы летели тухлые яйца и лошадиный навоз. Большая часть вонючих снарядов не долетала до эшафота. Все валилось на головы зевак в передних рядах.
– Сейчас еще нет. Сейчас они вместе, в стае. Но когда расползутся по своим норам, когда останутся наедине с собой…
– Этим их не напугать. У них совсем другие страхи. Родители боятся, что их дети умрут от голода, если будет неурожай. Детям страшно, что отца в любой момент могут забрать на войну, а за матерью придут из замка и уведут ее к господину…
– Ты думаешь, их надо запугивать иначе?
– Я думаю, их не так просто запугать.
Палач медлил. Придушенный человек извивался в петле.
– Так нельзя! – сказал Малыш.
– Не тебе решать.
– Будь я чуть ближе…
– И что бы тогда?
– Я перебил бы веревку.
– Веревку? Как?
– Стрелой. Со ста шагов.
– Невозможно.
Палач сдвинул рычаг. Тела провалились под помост эшафота.
– Со ста шагов я попадаю в любую цель, если она чуть больше наконечника стрелы.
– Врешь!
Люди вокруг кричали, размахивали руками, лезли друг на друга, пытаясь получше разглядеть, как бьется в петле упрямый висельник, не желая умирать.
– Готов поспорить на все свои деньги!
– И много их у тебя? – Арчинетег усмехнулся.
– Тридцать монет, – Малыш вдруг увидел Буйвола, пробирающегося сквозь толпу, и тотчас поправился, вспомнив, что у товарища в кошельке тоже кое-что есть: – Шестьдесят!
– Принимаю! Но с двумя условиями!
– Какими?
– Сперва ты покажешь мне деньги. Сомневаюсь, что они у тебя есть. И второе – когда ты проиграешь, ты разденешься догола, влезешь на эшафот и трижды прокричишь мое имя.
– Ладно! Только погоди секунду! Я сейчас!.. – Малыш, распихивая людей, бросился вдогонку за Буйволом.
