– Она не сопротивлялась, она очень мягкая такая, я возбудился...
– Он возбудился!
– Да, когда я вошел, она была на четвереньках на полу, фельдфебель бил ее поясным ремнем с пряжкой по ляжкам, а брючный ремень был во рту, как уздечка...
– Фельдфебель говорит, что у него не стоит.
– Я правду говорю, не бейте меня...
– Что ты делал дальше?
– Я попросил ее лечь на кровать, она легла. Я велел ей раздвинуть ноги...
– Кто ей щеку порвал?
– Не я!!!
– Кто!!!
– Альберт!
– Когда?
– Когда душить ее пришел.
– Кто ее мужа убил?
– Я не знаю. Наверно, Альберт. Когда он повел нас к ним, мужика уже не было, а майор ужинал с хозяйкой.
– Кто звезды рисовал? Что молчишь?
– Не бейте меня! А-а-а!
– Ты, когда шел от девчонки, заглядывал в комнату горничной?
– Да.
– Что там было?
– Эти двое трахали горничную.
– Она давалась?
– Нет, один ее держал, другой пользовал.
– Что еще видел?
– Они ее зарезали. Вон тот рыжий держал, а этот ножом бил.
– Зачем они ей живот распороли?
– Я это видел, меня чуть не стошнило. У рыжего звездочка была ваша. Еще с Польши. Он говорил, что хотел ее в рану как улику запихать, да не нашел спьяну...
– Ты сам был пьян?
– Да.
– Где вы взяли вино?
– В подвале.
– Ты же говорил – не знаешь, что убили садовника! Как ты мог взять вино и не увидеть труп? Ты его убил, ты?!!
– Нет, нет, не я! Я в это время был с Марго!
– Кто это, Марго?
– Дочь кухарки.
– Ты, гад, трахал ее?
– Да, но она сама отдалась!
– Врешь, гад!
– Но ведь я же ариец, представитель высшей расы! Как она могла не подчиниться мне?
– Не, ну это крантец какой-то, – Пилипенко возмущенно развел руками, – ничего не понимает, урод.
Весть о происшествии в замке в одно мгновение облетела окрестности. Утром следующего дня во дворе замка собрались местные жители, ныне соседи барона, а ранее крепостные его предков. Фон Готлиб, заняв место отца, погибшего на Западном фронте в Первую мировую, первым делом объявил в своих владениях нейтралитет в войне. Написал об этом и Гогенцоллернам, и Габсбургам, и Романовым. Вторым делом, как нейтральная страна, находящаяся в центре охваченной войной Европы, запросил помощи у нейтральных же Швеции, Швейцарии и США. Помощь пришла. Правда, война к тому времени закончилась. Готлиб заказал в Америке танки и был очень удивлен, когда вместо танков рабочие в порту распаковали три трактора «Форд». В сопроводительных документах американский Госдеп с сарказмом указал, что танков Америка не выпускает и в ближайшие 50-100 лет выпускать не собирается ввиду полной их бесполезности на поле боя, а также потому, что танки во время движения распугивают лошадей славной американской кавалерии. Швейцария прислала мельницу «Бюлер». Швеция приветствовала барона, надеясь, что его пример сможет указать путь европейским (как будто они себя не считают Европой) государствам к прочному послевоенному миру.
Карл Готлиб раздал земли крестьянам, от греха подальше. Он следил за событиями в мире и заметил, что в Российской империи революция прошла под лозунгом: «Землю – крестьянам». Установил мельницу, запустил тракторы, и через пару лет все крестьяне в округе зависели от него в еще большей мере, нежели раньше. Деньги – великая сила. Управлять хозяйством он поставил крещеного еврея Йозефа Юдиловича, а сам удалился на покой – охота, балы, наезды в ночную Братиславу. Крестьяне барона уважали. Старики – за мудрость. Он почти никогда не ошибался, потому что почти ничего не делал. Молодые – за силу. Дети – за щедрость. Не одна молодуха в объятиях деревенского парня представляла, что ее тискает не грязный пастух, а красавец-барон. Иссиня-черные кудри, стального цвета глаза, стройный, подвижный, а главное – неженатый. Блестели глазки, алели губки местных и городских красавиц.
Барон, по своему баронскому обычаю, привез жену издалека. И верно, трясли седыми головами старики, какая баронесса, например, из Ганки? Смех, да и только. А энта, может быть, и такая же, как Ганка, только нам она на рубахи не писалась, и по попке мы ее не хлопали. И вот убита зверски наша красавица баронесса, а вместе с ней домочадцы баронские...
Какие события в самом тихом уголке самой тихой европейской страны могут произойти? Хоть бы в морду кто-нибудь кому-нибудь дал, и то разговоров было бы! Так ведь от пива слишком не разбушлатишься. Однажды самолет германский грохнулся, побежали все спасать летунов, а он как начал рваться изнутри... «человек не птица, по земле должон ходить», – говорили промеж собой старые.
