– Старший лейтенант Плетнев, направлен для совместного несения пограничной охраны согласно договору между Королевством Румыния и Советским Союзом.
Всего ожидал Захария: и требования сдаться в плен, и приказа сложить оружие или даже пустить себе пулю в лоб. Но такой поворот событий его ошеломил.
– Как совместно? Мы же враги, мы же воевать должны!
– Капитан Захария, пройдемте в штаб заставы. Возьмете телефон, и вам все объяснят.
– Но телефон уже трое суток молчит.
– Он молчал для того, чтобы более значительно прозвучали слова, которые вы сейчас услышите.
Захария, несмотря на лишний вес, рысцой кинулся в штаб. Вдруг эти гады захватили его семью, живущую в долине. От коммунистов всего можно ожидать. Телефон уже разрывался от звона.
– Начальник заставы... – начал было докладывать Захария, но его оборвали.
– Капитан? Сейчас с вами будет говорить король...
Мехкорпуса 1-го Южного фронта подтянулись к границе. Красная Армия уже удивила мир стремительными ударами в глубь обороны противника, но сейчас по территории Венгрии предстояло произвести только марш. На максимальной скорости проскочить страну, правительство которой дало согласие на перемещение советских войск по своей территории, и, врезавшись в оборону немецко-словацких армий, прошибить ее.
Поэтому и корпуса на приграничных дорогах строились не в обычном порядке, отработанном на множестве предвоенных учений и опробованном в войне. Впереди стояли не легкие плавающие танки Т-40, которые в Румынии захватывали мосты и переправы, не тяжелые KB, которые ломали очаги сопротивления своими мощными пушками и гаубицами. Сейчас впереди стояли быстроходные БТ, которые, скинув гусеницы, могли достигать скорости 82 километра в час. Пройти Венгрию насквозь и опрокинуть пограничную стражу на мостах через Дунай они (теоретически, конечно) могли за четыре часа. Но теория – не реальная жизнь. Могут быть поломки, выяснения отношений с местными властями, да просто пробки, наконец, на перекрестках крупных дорог и мостах.
Следом за БТ выстроились Т-34. Если БТ – это скорость и огневой напор, то Т-34 – это скорость, огневая мощь и непробиваемая броня. Хотя разведка обещала, что никаких противотанковых пушек у словаков и немцев нет (не считать же, в самом деле, 37-мм «колотушки» пушками), случайностей быть не должно. На нас Жуков смотрит. На нас Сталин смотрит. На нас Родина смотрит. Весь мир следит за нами, красными бумажными флажочками на картах отмечая наш путь.
Между БТ и Т-34 – грузовики с пехотой. Мотострелковые бригады. Их задача – поддержать огнем, занять местность, откуда танки выбьют противника. Танки – это хорошо. Но территория только тогда наша, когда по ней прошел человек с ружьем, а не когда проехал и скрылся за горизонтом танк, не тогда, когда над ней, пусть даже очень низко, пролетел самолет.
Румыния
Отношения между советским гарнизоном и местными жителями в Крайове наладились сразу. Не оттого, что румыны и русские чувствовали взаимную симпатию, вовсе нет. Просто командование 9-го гвардейского танкового корпуса под угрозой статьи за шпионаж запретило любые контакты военнослужащих с местным населением.
Вот и сидят солдаты в бывшем железнодорожном училище, как в крепости. Лишь изредка вырываются куда-то колонны стремительных танков и, распугивая кур и свиней, скрываются в подступающих к городу карпатских лесах. Возвращаются иногда побитые, но пользы местным от этого никакой. Это немцы разрешали слегка подзаработать, латая ветхие движки своих танков. Советские сами все делали. Стучали железом по железу за высоким кирпичным забором, сверкали электросваркой, бывало, ругались.
Правда, в госпиталь, расположенный в другом конце городка, взяли на работу нескольких женщин. Но тоже так: подай, принеси, вымой полы, постирай бинты. Но! В отличие от немцев, в госпитале они оказывали помощь и жителям городка. И, что самое невероятное, бесплатно! А так, не ходят на базар, не покупают ни мяса, ни овощей, ни молока. Ладно мясо с овощами, а молоко-то киснет! Вот немцы, те молоко покупали.
Страшно было городскому голове, когда в его город порвались советские танки. Прорезали улицы, видевшие ещё крестоносцев, да даже, наверное, и римских легионеров, как нож подтаявшее масло.
