Поднявшись на пару десятков метров, он нашел место, откуда была видна полянка, выбранная им в качестве ловушки. Скинул карабин, рюкзак десантника, извлек из него одну обойму к карабину и две «лимонки». Вытащил ТТ, выщелкнул обойму, осмотрел патроны, снова вставил на место, а пистолет сунул в разгрузочный жилет. Пятнистая сетчатая ткань комбинезона и рюкзака, который он приспособил в качестве упора к снайперскому карабину, отлично маскировала его, сливаясь с окружающей местностью. «Хорошо, что собачек у них нет», – подумал осназовец, выцеливая мышиного цвета фигурки, замелькавшие между деревьями.
Он рассчитал точно. Растянувшиеся цепью по лесу солдаты не стали ломать ноги на косогоре, а как бы нечаянно стекли к тропинке. В этот момент кто-то из них и задел веревку, один конец которой был привязан к кольцу гранаты. Звонкий взрыв отмел солдат от остатков березки. Попадав, они открыли шквальный огонь из «шмайсеров» по ближним кустам, срезая очередями ни в чем не повинные деревца. Сергей сквозь оптический прицел высматривал офицера или фельдфебеля. Коротко грянул выстрел – один есть. Упал на колени, зажав живот, здоровенный рыжий фриц. Сергей его выделил из толпы солдат за закатанные рукава и расстегнутый ворот, тогда как у других униформа была в порядке. Немцы снова отомстили беспощадным огнем недоумевающим соснам, а Сергей, бросив одну за другой гранаты и, подхватив рюкзак, кинулся влево и вверх по косогору, обходя противника.
Когда Волков потихоньку спустился в тыл взводу немцев, те напряженно всматривались в промежутки между деревьями, держа оружие на уровне глаз. Чуть позади что-то офицер бубнил в рацию, ручки настройки которой крутил еще один ганс. Сергей, не колеблясь, перевел прицел с офицера на рацию. Полетели осколки радиоламп, пыхнул сизый дым. Офицер отпрянул, и Волков промахнулся. Мгновенно вскинув карабин, он снова рванул под прикрытием деревьев вверх, а с поляны ему ответили десятки стволов.
– Так, подсчитаем. Три десятка солдат, два офицера, три сержанта, радист. Это было. Минус рация, минус один сержант, минус как минимум пять раненых. Может, больше. Итого человек тридцать. Минут пять они еще пролежат, потом минут пятнадцать будут бинтовать раненых. С ними оставят одного сержанта, что за слово придумали – фельдфебель, язык сломаешь, и, может, трех солдат. Это если не плюнут на меня и не потащат раненых в какую-нибудь деревню поблизости. Если они что и успели наговорить в рацию, фашистам теперь не до меня. Мало, что их сейчас бьют десантники Чуйкова на аэродроме, так сколько еще групп наши мужики по лесам таскают.
Волков, сделав большой крюк, снова вышел на тропинку, по которой минут двадцать назад протащил за собой немецкий взвод. Снова поставил растяжку, выбрал огневую позицию с хорошим сектором обзора, залег. Где-то вдалеке снова гулко ударил взрыв. В ответ раздались очереди «шмайсеров».
Сквозь шум леса, сквозь дальнюю стрельбу до Сергея донеслось ворчание грузовика. Он четко помнил план местности, на которой вел охоту, но дорог, способных пропустить транспорт, он на нем не видел. Следовательно, или подмога, или машина для эвакуации раненых. Волков прислушался и, примерно установив направление движения, кинулся наперерез. За сотню метров до места встречи он скинул рюкзак, уложил рядом карабин, вытащил очередную гранату, побежал дальше. По лесной дороге, основательно заросшей, двигались два носатых грузовика. В кабине каждого по водителю и санитару, низкие кузовы – пустые.
Волков пропустил первый грузовик и закинул ему в кузов «лимонку», присел, ожидая пролета осколков. Как только она взорвалась, Сергей, оттолкнувшись от земли, побежал навстречу второй машине. В два шага запрыгнув на капот, сквозь стекло расстрелял фашистов, не успевших даже испугаться, перемахнул в кузов и оттуда дострелял вывалившихся из первой машины. Перерезав бензопровод, поджег один грузовик, а в кабине второго приладил ловушку – связку немецких и одну свою гранату. И снова бросился к месту своей последней засады.
Добежав до места, в изнеможении упал и стал гнать от себя провокационные мысли. Ведь преследовали его немцы только потому, что он этого хотел. Шумел, ломал ветки, пинал камни, мял траву. Что стоит уйти от них? Даже не раз плюнуть. Даже проще. В осназе ГРУ всему и накрепко учат. И кто осудит его за это? Кто сможет узнать о его минутной слабости? Только такие же охотники, как он, да и то, если почуют. Но тогда он перестанет быть охотником, волком, Волковым. Тогда любой сопляк сможет его завалить. Сергей достал фляжку, смочил губы теплой, с привкусом алюминия, водой. Нет, гансы. От кого-кого, а от меня вы такой поблажки не дождетесь, все будете по кустам валяться!
