Хестер задумалась: неужели так решили эти двое мужчин? Неужели Делия была для них вещью, красивой безделушкой, которой можно отплатить за услугу? Или же Расти действительно любил ее? Так сильно, что он — политик, готовый, по мнению многих, уничтожить страну, — пожертвовал собственным счастьем, чтобы защитить любимую?
Или все гораздо глубже?
Может быть, та ночь — возня с окровавленным трупом, жизнь в чудовищной лжи, потеря любимой женщины, а потом и родителей, — может, все это исковеркало Расти Эггерса? Столкнуло молодого студента на кривую дорожку, где он и стал безнадежным психопатом?
— Остальное — достояние истории. — Делия подняла руки. Улыбка ее была печальной.
— И после всего этого вы решили с ним остаться?
— С Дэшем? У нас общая жизнь. Семья, дети — тем более травмированный мальчик, которому нужна стабильность. У нас обоих есть секреты. По крайней мере, теперь мне известна его тайна.
— Но свою вы ему не расскажете?
— Что это я убила Кристофера? — Делия покачала головой. — Нет, никогда.
— Жить с таким камнем на душе чертовски непросто, — заметила Хестер.
— Что ж, тридцать лет я уже протянула, — сказала Делия. — Даже больше. — Она демонстративно взглянула на часы. — Пожалуй, мне пора.
— Никто не станет вас винить, — начала Хестер, стараясь, чтобы в голосе не прозвучало отчаяние. — Вас изнасиловали. И собирались изнасиловать снова. Вы все еще можете совершить правильный поступок.
— Я уже поступаю правильно. Для себя. Для семьи.
Она повернулась к выходу.
— У вас с Дэшем есть один общий секрет, — сказала Хестер.
— Какой?
— О чем вы подумали, когда узнали, что Реймонд Старк арестован за убийство Кристофера?
Делия не ответила.
— Вы оба знали правду, так? И вы, и Дэш. Вы не разговаривали на эту тему, но оба знали, что арестован невиновный человек. И продолжали хранить молчание.
— А что мы могли сказать? — спросила Делия.
— Что это была самооборона.
— Думаете, мне бы поверили?
— И поэтому вы свалили все на Реймонда Старка.
— Я надеялась, что его оправдают.
— А когда его не оправдали? — Хестер подошла к Делии и посмотрела ей в глаза. — Когда его приговорили к пожизненному за преступление, которого он не совершал? Когда его избили и искалечили?
— Я его не приговаривала. Не била и не калечила. Разве эта запись не поможет ему выйти на свободу?
— Нет, Делия. Одной записи недостаточно. Реймонд Старк останется в тюрьме. — Сделав глубокий вдох, Хестер добавила голосу рассудительности. — Но прошу, послушайте меня.
— Нет. Я ухожу.
— Его посадили из-за вас. Разве можно просто…
— Прощайте, Хестер.
— Я все расскажу.
Делия, улыбнувшись, отрицательно покачала головой:
— Нет, Хестер, не расскажете. — Хестер стояла, сжав кулаки. Ее била дрожь. — Во-первых, — сказала Делия, — у вас нет никаких доказательств. Я буду все отрицать. Кроме того, вы не станете выдавать адвокатскую тайну. Даже чтобы спасти мир от Гитлера. Даже чтобы вызволить невиновного из тюрьмы.
У системы есть изъяны, но она остается системой.
Делия Мейнард вышла из кабинета. Несколько минут Хестер не могла пошевельнуться. Дверь открылась.
— Следующий клиент… — начала Сара Маклин.
— Отменить.
— Отменить нельзя. Он…
— Отменить, — отрезала Хестер. Подошла к столу. Дрожащей рукой взяла телефон, набрала номер.
— Алло? — неуверенно ответили ей.
— Орен?
Она не говорила с ним уже три недели, с того самого свидания в пиццерии. Орен звонил, но Хестер не перезванивала и не отвечала на эсэмэски.
— Хестер, у тебя все хорошо?
— Мне нужно, чтобы ты кое-куда меня отвез. Прямо сейчас.
Двумя часами позже на обочине Маунтин-роуд остановился патрульный автомобиль. Орен заглушил мотор. Несколько мгновений они с Хестер сидели молча.
— Тебе точно этого хочется?
Хестер кивнула. Орен вышел на дорогу, обогнул машину, открыл пассажирскую дверцу. Неподалеку стоял выцветший самодельный крест. Странно было видеть здесь крест — по происхождению Дэвид был еврей, а по мировоззрению агностик, — но сейчас Хестер думала о другом: главное, что Дэвида не забыли.
Она подошла к краю шоссе. Глянула вниз, на покатую насыпь.
— Значит, здесь?..
— Да.
Раньше Хестер не могла сюда приехать. Не хватало мужества — хотя правильно ли называть это мужеством? Но Айра бывал здесь неоднократно. Жене об этом не рассказывал. Говорил, что поедет прокатиться или за молоком в «Севен-элевен», но Хестер знала: Айра остановится здесь, подойдет к кресту, будет смотреть на него и плакать.
