Генерал. Ну, что уж так… А времена, действительно… И надо же, чтоб Борис натолкнулся. И знаешь. Борис как его привез, – точно сам не свой. Мне даже это не нравится. Извинения какие-то, оправдания, просто лица не было! Надо больного на носилки укладывать, а он сразу о Соне, что она, да как она. Любит уж он ее очень. Ну-с, приехали домой, а нас тут Чижик ждет, фельдшер и все такое. Андрей спокойный был. Светлый. Все просил вам не говорить. Как выздоровею, говорит, сам к ним, здоровый, пойду…
Арсений Ильич. Говорил это? Так и говорил «сам пойду», а?
Генерал. Все время твердил. Ну, Соню выписали. Уж это я настоял. Да, Арсений, старая я собака, а и то растерялся. Пиковое положение.
Входит Денщик.
Денщик. Ваше превосходительство! Генерал Каменский вас к себе просит.
Генерал. Сейчас. Вот что. Позови Бориса Петровича.
Денщик. Слушаю-с.
Уходит.
Генерал. Измотался я совсем с этой охраной. Надо рапорт подать, чтоб освободили.
Арсений Ильич. Ну, и что ж потом? Когда же Андрей нас к себе потребовал?
Генерал. Сегодня. Да я уж тебе рассказывал.
Арсений Ильич. Да, да, рассказывал.
Входит Борис.
Борис. Здравствуйте, дядя (целует).
Арсений Ильич. Спасибо тебе, дорогой, спасибо, родной! (Плачет).
Генерал. Ну, Арсений, подбодрись. Так нельзя. Как же ты с таким лицом к Андрею?
Арсений Ильич. Я ничего. Да, да. К Андрею (Идет к больному, вытирая глаза).
Борис. Как тетя?
Генерал. Ничего, молодцом. А меня совсем затеребили. Сейчас генерал Каменский за мной посылал. Я хочу рапорт подать. Не до того.
Борис. Конечно, конечно.
Входят Евдокимовна и Анна Арсеньевна.
Генерал. Ну, вот и старая с Анютой. Живо слетала. Посидите пока, вы с холоду. Я сейчас вернусь. На одну минуту только.
Уходит.
Евдокимовна(запыхавшись). Я Анютиньку на крыльце только-только застала. Да где же он? Где голубчик-то наш белый? Куда его положили-то? (Идет, суетясь, к дверям налево).
Борис(удерживая ее). Нет, няня, что вы, погодите! Ведь вы с холоду, присядьте.
Анна Арсеньевна. Да, Боря, ты мне объясни, откуда? Что такое? Я решительно ничего не знала, вдруг вижу, няня. Едем сюда, расспрашиваю, говорит – Андрея при смерти нашли на улице… Это невероятно, и вообще…
Евдокимовна. Ох, Борюшка, уж я теперь пойду. Я его не простужу. Вон и руки теплые. Измучился он, небось, голубчик.
Борис. Сейчас, няня, сейчас.
Анна Арсеньевна. Да отчего он у вас, Боря? А мама где? A папа? И вообще… Да что ты молчишь? Господи какой ты невыносимый!
Входит Арсений Ильич.
Анна Арсеньевна. Ах, вот и папа! Папочка, вообразите, я решительно ничего не знаю, и вдруг… Вы от него, папочка? Он, значит, в угловой лежит? Ах, Боже мой, да вам дурно, папа! Боря, да принеси ты воды! Разве не видишь?
Борис(наливает воды). Выпейте, дядя.
Анна Арсеньевна. Ну что, папочка, как? Что вы нашли? Узнали вас?
Арсений Ильич. Не могу я… не могу там… Боря! ты видел его? давно он такой?
Борис. Я его… сегодня не видел…
Арсений Ильич. Нет, уж теперь что же… Какая же надежда, а? Анюта, ты подожди, подожди…
Евдокимовна. Довели, а теперь подожди! Долго-ль у дверей-то стоять? Барыня-то с Сонюшкой там, небось (твердо идет к двери и входит туда).
Анна Арсеньевна. Папочка, вы успокойтесь. Ведь так нельзя. Поберегите себя. Это ужасно. Уж я не понимаю, отовсюду такие несчастья, и вообще… Я сама теряю голову. Главное, ничего решительно не знаю, и сразу: умирает. Да кто это сказал? Был консилиум? Боря, неужели ты не можешь мне хоть в двух словах толком объяснить!..
Входит Генерал.
Анна Арсеньевна(к нему). Дядя Петя! Дядя Петя! Вот вы ушли, a папе здесь дурно было. Дядя Петя, скажите, неужели так опасно? Ведь он ранен, дядя? Может быть, Вельяминова привезти? Ведь я его отлично знаю, он сейчас же если я сама за ним поеду и вообще…
Генерал. А ты успокойся, суета. Мы уже послали, за кем нужно. Ты сядь да потише, а там, пожалуй, слышно. Евдокимовна где же?
Борис. Туда ушла
Арсений Ильич. А я не могу, не могу… У него уж голоса почти нет..
Борис. Дядя, милый, если б вы знали… Дядя, вы верите, я все сделал, что только в силах было человеческих…
