Соня. Да, дядичка, конечно, и скорей, сейчас же.
Генерал. Голубчики, надо обсудить. Репетичку сделать, как говорить. Я уже не знаю, Боря, не ехать ли тебе со мной? Как объяснить, что Соня у нас ночевала, а мы ничего не говорили?
Соня. Нет. Боре лучше не ехать. Маме вы прямо скажите, все как есть. Она поймет. А вот за папу я боюсь, вы с ним поосторожней.
Входит Доктор.
Доктор. Сейчас все будет. Софья Арсеньевна, вы уж мне помогите. Надо действовать энергично.
Соня. Ах, доктор! К чему теперь ваша энергия? Ведь ясно ж, что конец. У меня в Мукдене на руках умер один солдатик. Совсем так. Теперь не в ваших мускусах дело, а в том, чтобы он умер, как следует.
Доктор. Ну, что вы, погодите еще хоронить.
Уходит к больному.
Соня. Ну, дядя, поезжайте.
Входит денщик.
Денщик. Ваше превосходительство! Вас к телефону требуют!
Генерал. Ах, Господи Господи! Ведь мне же ехать надо. Вот что, Дорофеев. Вызовите сейчас же ко мне генерала Андреева. А со штабом я потом сам поговорю. Живо! Чего стоишь, дубина! Ну, до свидания, милые. Соня, поцелуй меня. Христос с тобой, ненаглядная. Чижика не отпускайте. Боря, ты за Соней присмотри. Ну. Господи благослови, Господи благослови, Господи благослови! (Три раза крестится и уходит).
Борис. Значит, он умрет?
Соня. Да.
Борис. Ну, зачем это, к чему это? Знаешь, Соня, под Мукденом лучше было. Мы были там не виноваты. Да и японцы, хоть люди, человеки, а все-таки враги. Понимаешь Соня, понимаешь, я не могу так. Помнишь, когда мы вернулись, мы на что-то надеялись. Думали, что все эти ужасы впрок не пойдут. Начали о своем счастье думать. Думали, право имеем, заслужили. И вот, все спуталось. Что же, может быть, не заслужили, Соня, это кошмар какой-то.
Соня(с усилием). Борис, оставь меня. Оставь разговоры. Андрей умирает. Я не могу, не желаю думать о нас с тобою. Прошу без надрывов. Я хочу тишины. Имею я право хоть тишины от тебя требовать!
Входит фельдшер с подушкой кислорода и пакетами.
Фельдшер. Меня господин доктор Чижов вызывали.
Соня. Да, да, Котков. Мы вас ждем.
Фельдшер. Так что, Андрею Арсеньевичу хуже?
Соня. Да, плохо, очень плохо.
Идет с фельдшером к больному. Борис остается некоторое время один. От больного выходит Бланк.
Борис и Бланк
Борис. А, это вы. Можно к Андрею?
Бланк. Подождите лучше. Вот Софья Арсеньевна выйдет ее спросите.
Борис. Он говорил о чем-нибудь с вами?
Бланк. Мало, все больше молчит.
Борис. Нет? А обо мне говорил?
Бланк. Не говорил. (Молчание).
Борис. Я все-таки пойду к нему.
Бланк. Как хотите. Только его лишний народ тревожит. Кроме того…
Борис. Что?
Бланк. Ах, да поймите сами! Ведь тяжело же ему видеть военный мундир…
Борис. Мундир? Это еще что? Кажется, я…
Бланк. Да вы не волнуйтесь. Положение фальшивое, – глаз закрывать нечего. Но будем же сохранять уважение к тому, что происходит. Софья Арсеньевна…
Борис. Что Софья Арсеньевна? Это кто, вы или она находит, что я не сохраняю какого-то уважения. Что я не должен видеть брата умирающего, что, наконец, я…
Бланк. Да это здравый смысл вам должен самому подсказать! А вы, я вижу, в своем роде тоже романтик. Не поздравляю вас. Впрочем, я параллелей не провожу. Чем бы вы там ни были, это ваше дело, мне-то что!
Борис. Послушайте. Я хотел… Вы, кажется, не злой и не глупый человек…
Бланк. Благодарю вас.
Борис. Я ваших намерений не знаю… Я вас совсем почти не знаю. Но я вас прошу объяснить мне…
Бланк. Ничего я объяснять не стану, причем какие-то мои «намерения» не понимаю, так все просто, а вы требуете, чтобы я вдавался с вами в какие-то психологии. Говорите с Софьей Арсеньевной, если вам что-нибудь еще непонятно. Думаю, однако, и ей не до разговоров.
Борис. Вы в моем доме. И я вас покорнейше прошу… о Софье Арсеньевне…
Бланк. Ну, бросьте эти тонкости. Не ко времени. Я человек трезвый и простой. А что я в вашем доме – очень жаль, да ничего не поделаешь. Жизнь и не такие шутки шутит. Впрочем, я лично ничего против вас не имею. Оставьте только меня в покое.
Борис. Лично ничего? Скажите, пожалуйста! Я не знаю, что вы там имеете, чего не имеете, я обратился к вам по-человечески, а вы… кажется… пользуетесь случаем, что я не могу поставить вас на свое место, что я не могу…
