Беднякам магия позволяла легче мириться со своим жалким положением. В боковых улочках и грязных подворотнях чумазых ребятишек развлекали фантомные клоуны и акробаты, то отчетливо различимые, то теряющие очертания и яркость красок.
Подростки в лохмотьях добывали себе средства к существованию попрошайничеством. Используя примитивные заклинания, большей частью ворованные, они материализовывали простейшие музыкальные инструменты. Висящие в воздухе фантомные дудки и скрипки наигрывали обрывки простых мелодий, а прохожие бросали монетки в стоящие рядом перевернутые шляпы.
Среди нищих тоже встречались фантомы — они собирали деньги для благотворительных обществ, облегчающих положение бедняков (или делали вид, что занимаются этим). Выглядели эти “старички” и “старушки” весьма благообразно, а заискивающие улыбки находили отклик в сердцах сердобольных горожан. В результате их шляпы часто наполнялись очень быстро, в то время как на настоящих бедняков никто не обращал внимания.
Куда ни глянь, везде, обманывая зрение и слух, посверкивали, издавая самые разнообразные звуки, искусные иллюзии и фантомы; то и дело на смену старым, потерявшим силу, возникали их новые разновидности.
Для Серры и Таналвах все это было привычным зрелищем, гораздо больше их беспокоило то, что в последнее время улицы буквально кишели патрулями и отрядами ополченцев, в толпе то и дело мелькали красные мундиры паладинов.
Таналвах старалась как можно меньше привлекать к себе внимание и молилась, чтобы Серра вела себя так же. Они обе инстинктивно шарахнулись в сторону от существа, похожего на призрак, — прозрачной женщины, одетой во что-то вроде паутины.
— Ходят слухи, что скоро начнут изымать оружие, находящееся в частных руках, — сообщила Таналвах.
— Как такое возможно? Поменьше обращай внимание на всякие сплетни, Тан.
— Мне сообщил Кинзел, а ему — кто-то из поклонников.
— Люди не станут с этим мириться. Если кто-то попытается отобрать у меня меч...
— Ты достанешь себе новый. По-твоему, все проблемы разрешимы с помощью насилия.
— А как еще можно сопротивляться постоянно усиливающемуся давлению? Медоточивыми речами, швырянием букетов?
— Я что имею в виду... — Таналвах оглянулась и понизила голос. — Я имею в виду, что сейчас не стоит рисковать — учитывая, что исход близок.
—Меня отстранили от участия в операциях. — Серра пожала плечами. — Значит, никакие мои действия не поставят под удар наше общее дело.
— Ну, не сомневаюсь, отстранили тебя не навсегда. В смысле, тебе, конечно, позволят участвовать в организации исхода. С твоими талантами...
— Да, — усмехнулась Серра. — Позволят. Конечно.
— Успокойся... Ты нужна нам. В любом качестве.
Вот и перекресток двух центральных улиц. Мимо проносились нарядные экипажи, и кучера погоняли оленей, пантер, огромных лебедей и ящериц — результат колдовских ухищрений, вследствие которых обычные лошади приобрели сходство с самыми разными животными.
— Я, пожалуй, возвращусь к патрицию, — решила Серра.
— Я пойду с тобой.
— Нет. Со мной все будет в порядке.
— И все же...
— Не стоит волноваться.
— Ну, тогда мне пора к Кинзелу. Уверена, что с тобой ничего не приключится?
— Справлюсь.
— А если наткнешься на другой сторожевой пост...
— Обещаю проявить сдержанность. — Серра одарила подругу мимолетной улыбкой и растворилась в толпе.
Проводив ее взглядом, Таналвах двинулась в противоположном направлении. Идти ей было недалеко, но на всякий случай она выбрала окружной путь.
В этом квартале жили местные богачи и знать. Широкие, чистые улицы и респектабельные дома. Магия — только высшего качества, и никаких попрошаек. Таналвах не испытывала никаких особых чувств по поводу своего жилища, скорее даже стыдилась его.
Возлюбленный встретил ее у дверей и крепко обнял.
— Какие-то проблемы, Тан? — спросил он. — У тебя обеспокоенный вид.
— Я была с Серрой.
— А-а... — Этого Кинзелу Руканису оказалось достаточно. Тем не менее он спросил, большей частью из вежливости: — Что-то случилось?
— Ничего такого, чего она десять раз уже не делала прежде. Хотя пугает это не меньше.
— Верно. Но не следует забывать, что если бы не поддержка Серры...
