Подумала – и вспомнила о костре.
Сердце сжалось, и гоэта обругала себя за эгоистичность. Думает только о себе, а о том, что Брагоньер жаждет сжечь некроманта, забыла. Но все равно так хотелось его увидеть, убедиться, что живой, спросить совета. Ведь Малис успеет уйти, пока здесь появятся маги, а тот человек, который следит за ней, не волшебник, он не сможет помешать.
А вдруг Малис сумеет забрать ее с собой? Глупо, конечно, всю жизнь провести в бегах рядом с темным, но порой казалось, что так будет лучше. Жить, а не умереть.
Отогнав мысли о смерти, гоэта попыталась убедить себя, что с ней ничего не случится, и уже в следующем месяце она вернется в свой дом.
Решив, что здоровье важнее конспирации и игр инквизитора, Эллина выбралась на дорогу и остановилась у первой попавшейся харчевни, где вдоволь попотчевала себя едой и спиртными напитками.
Заночевать решила на большом постоялом дворе – с некоторых пор присутствие людей вызывало у нее не страх, а чувство мнимой безопасности. Да, скрывайся она действительно от властей, сюда бы не подалась, но спать в лесу зимой, даже в охотничьей сторожке – увольте! Да и постояльцев так много, что в лицо никто никого не запомнит.
А с лесом нужно быть осторожнее: Эллине показалось, будто она видела ламию. Для женщин она более-менее безопасна, но только вот в тяжелые снежные времена может и не побрезговать.
В зале было накурено. Гоэта даже закашлялась – успела отвыкнуть от подобных мест. Минуту простояла, унимая тревогу, и смело направилась к ближайшему свободному месту. За столом еще трое, но выбора нет, отдельных уголков для таких, как она, не предусмотрено. Да и чего ей бояться, не в первый и не в последний раз. Сколько раз за отчимом в корчму ходила, а там публика не чета этой будет. Там ее впервые и угостили.
Так что не кисейная барышня, посидит с кем придется. Тем более мужики приличные, такие приставать не станут.
Они и не стали, скользнув равнодушным взглядом.
Заказав себе ужин и выпивки (для успокоения нервов), Эллина прислушалась к гулу голосов, надеясь вычленить что-нибудь интересное. Заодно периодически поглядывала на входную дверь: не появится ли таинственный наблюдатель? Но тот, видимо, предпочел с ней разминуться.
Профессиональный слух вычленил из разговора за столом наискосок слово «гоэт». Эллина прислушалась, пытаясь разобраться, в чем дело, а потом, отодвинув тарелку, встала и направилась к потенциальным клиентам.
Работа, судя по всему, не пыльная, а деньги лишними не бывают. Да и давно она не практиковала, так и сноровку можно потерять. В Сатии все заказы давно разобраны, немногих постоянных клиентов поделили, вернувшись, гоэта некоторое время будет на мели, день-деньской просиживая в «Белой мышке», так что, серебрушка лишней не будет. Да и отвлечься не мешает, а то со всей этой историей она скоро с ума сойдет или от нервов лечиться придется. А это ей не по карману.
– Здравствуйте. Вам требуются услуги гоэта? – Эллина благожелательно улыбалась, глядя на семейную пару. – Разрешите предложить свою помощь.
За столиком сразу умолкли. Мужчина, нахмурившись, посмотрел на нее, словно не веря. Гоэта вытащила помятое разрешение на работу и, придерживая, разложила перед супругами. Пробежав его глазами, те вроде бы успокоились и пригласили ее присесть.
Дело, как и предполагала Эллина, оказалось несложным – составить прошение в суд. Гоэты за такое просили гораздо меньше, чем юристы, поэтому без проблем сговорились. Попросили у хозяина перо и бумагу и прямо здесь, на обеденном столе, сочинили требуемый документ на восьми страницах. За каждую страницу платилось отдельно, поэтому гоэта тщательно выводила строки самым крупным почерком.
Судьи – они немного ненормальные, им нужно все по канону, по установленной форме и желательно с использованием оборотов старотордехешского. Эллина и вовсе написала на стройском – одном из двух языков врачей и юристов, который для непосвященных был непонятным набором символов. Зато так делу раньше дадут ход и на адвокате можно сэкономить. Смешно, но судьба тяжбы (в данном случае за участок земли) зависит и от крючкотворства.
