В дом Брагоньеров она вернулась к обеду. В столовой ее ожидала леди ли Брагоньер. Почему-то при виде нее стало стыдно. Она наверняка знала, что эту ночь сын провел не один, а служанки рассказали с кем. Теперь гоэта упадет в ее глазах, окончательно станет вторым сортом.
– Как прогулялись, госпожа Тэр? Погода сегодня чудесная.
– Спасибо, хорошо, благородная сеньора. Вы правы, погода располагает к прогулкам.
– Вы выглядите посвежевшей. Вам следует больше гулять и лучше питаться. Безусловно, я приветствую желание быть всегда стройной и привлекательной, но не стоит переусердствовать.
– Благодарю за заботу, благородная сеньора.
– Как бал? Слышала, его сорвали…
– Полагаю, вам лучше расспросить об этом вашего сына, – уклончиво ответила гоэта. – Я не знаю, имею ли я право говорить о государственных делах.
– Понимаю, – кивнула леди Брагоньер. На этом разговор оборвался.
Брагоньер появился вечером. Не один, в компании какого-то человека, которого, судя по всему, леди Брагоньер знала, потому как представить не просила. Гость почтительно склонился над ее рукой и сделал дежурный комплимент по поводу того, как она прекрасно выглядит.
Эллине, разумеется, не сообщили, кто это. С ней просто поздоровались и оставили в компании леди ли Брагоньер.
Гостем был тот самый друг соэра из Тайного управления, и их разговор не предназначался для чужих ушей.
Брагоньер готовил ловушку, опасную для приманки, поэтому для подстраховки ему необходима была помощь друга. Тайные лучше всего осведомлены об отслеживании передвижений, умеют маскироваться, устраивать засады и общаться с темными. Как бы соэру ни хотелось связываться с ними, но на всякий случай рядом должен был быть некромант.
Заодно Брагоньер расспрашивал о действиях аваринцев, их активности, отношениях с тордехешским послом, пытаясь на основе полученных сведений спрогнозировать развитие ситуации.
Друг обещал выяснить по своим каналам пару интересующих его вопросов, только, судя по тому, что соэру уже было известно, ответы его не обрадуют. Гланер Ашерин жив, почему-то не умер от яда, затаился не так уж далеко от столицы. Но это полбеды – он связался с демонами. Сам провел ритуал. А ведь до этого считалось, что гоэт этого не умеет. Напрашивался вывод – либо ему кто-то помог, либо темный дар расцвел в нем буйным цветом. Такое иногда случается – какое-то сильное потрясение или вещество пробуждает силу.
Действовать нужно было как можно скорее, не теряя времени зря. И брать всю ответственность на себя, благо имеется соответствующая бумага от его величества.
Вчера они стояли на волосок от катастрофы, Председатель кабинета министров серьезно пострадал, высший свет напуган. Брагоньеру пришлось пережить пару неприятных минут во дворце, но он полагал, что сделал все возможное. Сорванный бал и сохранение жизни всем присутствующим – это немало.
Да и что ему, в сущности, тявканье министров, они не имеют над ним власти. Его величество же вел себя куда сдержаннее, хотя недвусмысленно намекнул, что дело должно быть закрыто в течение ближайшего времени. Сказал, как всегда, холодно, уверенно, мимоходом, но не забыл выразить скупую благодарность.
Тварь убита, угроза покушений временно миновала. Но усиление умений господина Ашерина пугало, его необходимо было убить. И для этого нужна Эллина Тэр. Безусловно, она уже навидалась лиха, но это в последний раз.
Проводив друга, Брагоньер попросил Эллину зайти к нему.
Гоэта в волнении села в то же кресло, в котором сидела сегодня ночью. Она чувствовала себя девочкой – то же смущение, то же учащенное сердцебиение и стыд. Пришлось потратить некоторое время на самовнушение и напомнить, что она решила вычеркнуть прошедшее из памяти. Ему нужно было расслабиться, Эллина согласилась… Но беда в том, что такое, без обязательств, на один раз, по взаимной договоренности, случилось впервые, и гоэта не знала, как следует вести себя с соэром. В итоге пришла к выводу, что как до этого.
Но все равно смотришь на него – и вспоминаешь…
– Госпожа Тэр, спрошу без предисловий: вы согласны рискнуть своей жизнью ради блага Тордехеша?
