Подобный же поворотный момент привел к тому, что в 1955 году
Годдард Либерсон сменил Эдварда Валлерштейна на посту президента «CBS Records».
Подписывавший свои письма тремя буквами – «God»[15]
– Либерсон оказался последним выходцем из стана классической музыки,
возглавившим лейбл высшей лиги. Все, что касалось музыки популярной, он отдал в
руки Митча Миллера, своего бывшего однокашника по Истманской музыкальной школе,
игравшего в школьном оркестре на гобое. Миллер взялся за дело всерьез. Он нанял
Фрэнка Синатру (годы спустя, встретив его на улице, Миллер сказал: «Привет,
Фрэнк», и услышал в ответ: «Иди, куда идешь») и за одну ночь стал самым могущественным
в поп-бизнесе человеком. По-пиратски ухватливый, – он пустил в продажу
сделанное Фрэнки Лэйном переложение баллады из фильма «Ровно в полдень» за три
недели до выхода официального саундтрэка, – Миллер добился на телевидении CBS
возможности вести собственное шоу из разряда «пойте вместе с нами» и продал 20
миллионов его грамзаписей. «У него было слишком много власти и маловато вкуса» –
писал историк поп-музыки Дональд Кларк.[4] Миллеру нравился стиль Джонни Мэиса
– гладкий, сепиевый звук постепенно уходившей в прошлое Америки, еще не
затронутой социальными раздорами. А толокшимся на уличных углах молодым людям
CBS представлялась устарелой и отставшей от времени.
Либерсону требовался новый «Юг Тихого океана». «Годдард
поддержал “Мою прекрасную леди”, когда на прослушиваниях от нее все
отмахивались, – говорит один режиссер звукозаписи, – а он был человеком достаточно
уважаемым для того, чтобы иметь возможность вмешиваться в ход работы, предлагая
одно убрать, а другое улучшить. На сеансах записи он был настоящей звездой»[5].
В студии, отмечает фотограф CBS Дон Ханстейн, «он сидел в своем костюме с
Савил-Роу и пошучивал, стараясь поддерживать обстановку дружелюбия. Президент
компании работал на записях этого шоу обычным звукорежиссером»[6]. Президент,
работающий за пультом, и репертуарный директор, распевающий на телевидении
«вместе со всеми», обратили «CBS Records» в своего рода надомное производство,
штаб которого занимал пять этажей в доме № 799 по Седьмой Авеню. На юге США
долгоиграющими грампластинками ее торговали – заодно с предметами личной
гигиены – представители компании «Филипс» (или «Филко»), причем пятая часть
продававшихся грамзаписей относилась к классическим.
А между тем, на улицах, что погрязнее, собиралась гроза. 12
апреля 1954 года южанин Билл Хейли и его группа «Кометы» встряхнули мир своим
«Роком круглые сутки», открыв эпоху рок-н-ролла. Затем эта песня вошла в
саундтрек жесткого фильма «Школьные джунгли». Идея принадлежала не исполнителю
главной роли Гленну Форду, а его девятилетнему сыну Питеру. Дети получили право
голоса в том, что касалось музыки, и Митчу Миллеру это нисколько не нравилось.
В своем ядовитом выступлении на съезде диск-жокеев радиостанций он обрушился на
торговцев роком, обвинив их в потворстве вкусам несовершеннолетних. «Вы создаете
ваши программы на потребу тем, для кого вся музыка это магазин грампластинок на
ближайшем углу, малолеткам от восьми до четырнадцати лет, горстке еще не
знакомых с бритвой ребятишек, которые составляют всего 12 процентов населения
страны и обладают нулевой покупательной способностью» – бушевал он. Однако
Митч ошибался. Стояла пора экономического расцвета и карманных денег у
малолеток было предостаточно. Они покупали музыку громкую, ритмичную,
меланхоличную и сексуально напористую. Начиная с того времени, они обратились в
движущую силу ритма, который создавался на улицах, а не в больших радиостудиях.
Ритм-н-блюз ревел на грампластинках независимых лейблов
Чикаго, Цинциннати и Детройта, – к тому же, эти мелкие лейблы подкупали
диск-жокеев радиостанций, чтобы те в больших количествах пускали его в эфир. Лейблы
высшей лиги впадали все в больший ужас, поскольку отличить хит от приступа
кашля они попросту не могли. Покачивавший бедрами эстрадный певец, от которого
сходили с ума девушки, оставлял Митча Миллера равнодушным. В ноябре 1955 года
его соперники из RCA заплатили маленькой компании грамзаписи «Sun Records»
тридцать пять тысяч за Элвиса Пресли – еще пять получил персональный менеджер
Элвиса. Шесть недель спустя, черед два дня после своего двадцатиоднолетия,
Элвис неторопливо вошел в нэшвиллскую студию и запел «Отель разбитого сердца». За
три недели эта песня разошлась тиражом в 300000, к весне продажи перевалили за
миллион. А к концу 1956-го Элвис продал в США дисков на 22 миллиона долларов –
на сумму, составившую половину оборота всего рынка классических грамзаписей.
