Издающий Клич поймал себя на непреодолимом желании отвести глаза. В последнее мгновение он совладал с собой и, глядя этим людям прямо в глаза, сказал первое, что пришло ему в голову:
— Я был в новой земле. Там животные жирны и бесстрашны! Да и потом, у нас ведь есть Сновидец, который всегда может приманить дичь. И Других там нет. Там, за Ледником, нас ждет жизнь мирная и сытная.
— Но нам придется два дня идти подо льдом? — с тревогой спросил Четыре Зуба.
— Это не так уж страшно. Каждый год наступает Долгая Тьма, и мы ведь переживаем ее! Большой разницы нет. Моя возлюбленная Зеленая Вода пронесла с собой маленького ребенка. Куропатка прошла вместе с Прыгающим Зайцем. Даже Обрубленная Ветвь одолела этот путь. — Он помолчал, поморщившись. — Призраки нами побрезговали. Видно, мы невкусные… — с кривой усмешкой добавил он.
Все рассмеялись. Это немного разрядило общее напряжение.
При взгляде на них в груди у него потеплело. Его Народ становится прежним. В глазах у них прежняя веселость.
— Конечно, там, подо льдом, невесело, что уж говорить, — откровенно прибавил он. — Но мы живы и здоровы. И я убедился в справедливости Волчьего Сна. — Он развел руками. — Было время — мы сиживали вместе с вами у костра, толкуя о будущем, поминая былое. Что, коли так… Что, коли эдак… Ну а теперь время действовать. Пора в дорогу. Здесь нам терять нечего.
Лица некоторых засветились надеждой. Они кивали, глаза их сверкали. А он внезапно глубоко вздохнул, поняв, что только что даровал этим людям часть себя самого!
«Единый, — прошептал он и обернулся, бросив взор на пещеру Цапли. — Я отдал им часть своей души. Об этом и говорил Сновидец». Он стал копаться в себе. пытаясь отыскать, что же сам он при этом утратил. Но нет, он не ощущал никакой потери, а напротив, странное удовлетворение. Даже робость, сквозившая в их глазах. нравилась ему.
Четыре Зуба вышел вперед и стал рядом с ним.
— Я слышал Сновидца. Я слышал Издающего Клич. и Поющего Водка, и Пляшущую Лису. Если у каждого из нас есть хоть малая толика их храбрости и доблести. нам ничего не страшно!
Издающий Клич смиренно усмехнулся:
— Если такой трусишка, как я, сумел пройти сквозь этот ход, что уж говорить об остальных!
На следующее утро они покинули долину Цапли, оставив за спиной истоптанный снег, обугленную землю на месте костров — и кости умерших. Издающий Клич стоял на краю долины, оглядываясь назад. Дым от гейзера мутным облаком поднимался к затянутому облаками небу. Там, где еще недавно стояли чумы, остались груды нечистот и мелких каменных осколков. Ивовые заросли были выломаны, их вырванные корни торчали из земли, — сладкая кора шла в пищу, а прутья использовали, чтобы связать тюки. Все, что можно, шло в дело.
«Нас так мало. Когда-то, когда весь Народ собирался вместе, толпа тянулась сколько видно глазу. А теперь мы — жалкие последыши. Одежда наша износилась, у детей ножки — что твои иголочки. На каждом лице следы перенесенных горестей и страданий. Вот во что мы превратились». — Он покачал головой.
Усталые, измученные, шли они к юго-востоку вдоль Большой Реки — длинный ряд качающихся фигур. Все вместе последовали они за Сном. А что же Сновидец? Недоумение томило сердце Издающего Клич. Каждый раз, когда ему казалось, что он начинает понимать человека, которого некогда звали Бегущим-в-Свете, тот показывал себя совсем по-новому. И каждый раз он становился все более и более непривычным. «И каждый раз я чувствую себя так, словно потерял старого друга».
Он поглядел вперед и увидел стройную фигуру человека, который шел впереди колонны высоко держа голову, не сгибая спины. Глаз его отсюда не было видно, но Издающий Клич знал, как этот человек смотрит: куда-то вперед, в недоступную даль, и во взгляде его горит загадочный огонь.
Издающий Клич вздохнул:
— Нет, он приведет нас к цели. Скоро все кончится… — Он покачал головой, что-то шепча себе под нос. Когда прошла последняя женщина, он бросил прощальный взгляд на долину Цапли и двинулся вслед за своим поредевшим, усталым Народом.
На совет сошлись все, кто только мог. От Ледяного Огня не ускользнули их изумленные взгляды. Они качали головами и перешептывались; а за спиной у них лежало болотистое озерцо, которое они только что обогнули. Лед был еще хрупок, ступать на него было опасно, приходилось идти в обход, берегом, по крутым камням. За ними, на юге, поднимались к небу холмы Врага. Там, в их последнем уделе, паутина стягивалась тугим узлом. Там все должно закончиться — раз и навсегда.
