Батташ сплюнул и вытер лицо рукавом. Проговорил — тихо и грозно:
— Разве Найпа не важнее? Парни, на кону — существующий строй, монархия.
Рабочие переглянулись. Старший, в широкой рубахе, вздохнул и развёл руками.
— Не смеем перечить вам. Но хорошо подумайте!
— Нет времени думать, — огрызнулся Батташ.
Подошёл Тес-Нур и положил руку ему на плечо:
— Успокойся, Бат. Тут полсотни отборных бойцов, а сейчас подойдут отряды светоносцев и гвардейцев. Даже пытаться угнать зверей — безумие. Шпионы уже проиграли.
Варвар ещё раз сплюнул. Он глядел грозно, но во взгляде уже читалась безысходность. Меховая шапка надвинута почти на глаза.
— Ты же видишь, Тес, что они не просто люди. У них какие-то колдовские штуки. Причём полно. Могут становиться невидимыми — тебе этого мало? — Варвар достал трубку и закурил. Пламя отразилось в раскосых очах. — Прикажи убить грифонов, или позволь мне отдать такой приказ. Нет? Тогда позволь хотя бы убить Масара. Скоро «конюхи» определят который из них Масар.
Тес-Нур закрыл глаза.
— Я верю в наших ребят. Они не отдадут грифонов врагу. Зачем проливать кровь? Её и так пролилось немало. А сколько ещё прольётся… Давай пожалеем красивых зверей.
— Ты главный, ты и решаешь, — ответил Батт.
Послышалось бряцанье доспехов: подошло подкрепление — Гвардейцы! Вычищенные латы, преданные — и тупые — взгляды. Фанатики. Они оцепили стойла и обнажили мечи. Затем, совершенно бесшумно, прибыл отряд светоносцев. Все в светлых мантиях, без доспехов и тяжелых мечей — лишь с короткими кривыми кинжалами. Лёгкие, грациозные, ловкие. Заняли позиции на верхних точках — крышах хозяйственных построек и дозорных башенках. Из под светлых капюшонов глядели раскосые глаза. Глядели с умной грустью… И решимостью. В жестоком мире без неё не выжить.
— Всё, теперь шпионам конец, — заявил Тес-Нур. Уже который раз.
А Батташ взирал на чёрное небо и говорил — тихо, словно сам себе:
— Ну почему? Почему судьба всего княжества, жизни здоровых молодых ребят, зависят от какой-то глупой девчушки?
Небо оставалось непроницаемо-черным и безмолвным. Боги молчали.
Ветер затих, дождь почти прекратился. Сквозь рваное одеяло туч пробились зыбкие лучи цветка. Отразились на воде каналов лунным сиянием, серебристым отблеском… Но Маравану, Таривашу и Майте было не до красот.
— Осторожней, это-же не мешок с зерном! — прикрикнула Майта на ханаарца. Тот запыхался, и тащил Найпу волоком, спотыкаясь об древесные корни. Неучтиво! Впрочем не до учтивости, когда жизнь всего отряда висит на волоске. Главное осторожность. Мараван шёл впереди, разведывая местность. При своём росте он передвигался тихо и плавно. Лучи серебрили его заплетенные в косички патлы. Вот остановился, огляделся, прислушался.
— Стойте, нужно отдохнуть. Впереди самое интересное, — уверенно сказал вожак». Он явно красовался, ощущал себя героем, лихим молодцем… Да и не только он. Тариваш серьёзно улыбался, прищурил глаза, кутался в плащ — от озноба. «Мы творим историю!» В окружении врагов, под зыбким ночным светом… Всё это похоже на сон.
Майта присела:
— Да, пора сделать передышку.
Ханаарец уложил Найпу на траву. Друзья находились в небольшой пересохшей канаве, окруженной кустами. «Здесь мы незаметны». Шижа плясал вокруг, опьяневший от ночной свежести и серебристого света. Но сейчас не до него.
* * *
Наследница не понимала: спит она или нет. Сквозь сутолоку звуков и слов пробивалось осознание — «меня похитили». Увы, это не радовало, хоть она долго ждала чего-нибудь подобного. Наоборот — хотелось проснуться в своей комнате, услышать привычные голоса слуг, увидеть утренний свет… Вместо этого темнота и боль — она чувствовала как её тащили по земле, неровной и жесткой. В одурманенном сознании — месиво, бред. Но вот — тишина. Девчушка ощутила, что её уложили на траву, аккуратно и бережно, подложили под голову нечто вроде подушки. «Так-то лучше» Брызгают в лицо водой…
— Прекратите, — пробормотала Наследница, приходя в себя. С трудом открыла глаза… Увидела склоненных над собой друзей. Странно — Найпа была почти не рада их видеть. Хотелось домой.
